Дюк поднял брови.
- Возможно, я так и сделаю. Если они дадут мне повод. - Он отступил назад и поднял пистолет. - После вас, дамы.
Лорен повторила:
- Там действительно небезопасно.
По лицу Дюка медленно расплылась улыбка.
- Ну вот, теперь вы действительно пробудили мое любопытство.
В полумраке старого дома они поднялись по лестнице. Норман взглянул на трех женщин. Ники и Лорен выглядели встревоженными. Памела выглядела озадаченной.
Она искренне не понимала, почему эти две женщины так нервничают из-за того, что все поднимаются наверх.
"Но там, наверху, должно что-то быть.
С минуты на минуту мы узнаем, что это такое".
Глава 45
Они вышли на лестничную площадку. Свет проникал сквозь мешок от кукурузной муки, который был прибит над окном лестничной площадки. Маленькие игольчатые лучики рассыпали по полу сияющие точки.
"Чистый пол, - отметил Норман. - Кто-то следит за имуществом наверху".
Шесть дверей вели с площадки. Все, кроме одной, были заколочены досками. Единственная функционирующая дверь находилась в конце прохода в кромешной тьме.
- Ладно, Норми, - тихо сказал Дюк. - Давай, проверь состояние комнаты.
- Состояние?
- Да, проверь, есть ли там кто-нибудь. Конечно, если ты тебе не слабо...
- Нет. Я проверю, - Норман улыбнулся, чтобы показать, что не боится. - Наверное, только старина Хэнк в ванне или что-то в этом роде.
- Или Хэнк и Уэс в постели играют в "закопай салями".
- Бутс, - неодобрительно сказал Дюк, - парни не делают этого с другими парнями. Они делают это с девушками.
Норман заметил, что Памела бросила взгляд на Лорен, словно спрашивая:
- Этот парень не шутит?
"О, Дюк говорил на полном серьезе. Что-то мне подсказывает, что вы очень хорошо узнаете все его маленькие причуды".
- Чего ты ждешь, Норм?
- Все в порядке, Дюк. Я иду. Просто проверял, снят ли предохранитель.
Норман медленно двинулся по коридору. Он держал "Глок" в вытянутой руке. Его золотое покрытие было здесь самой яркой вещью. Он облизнул губы. Они были сухие. Пыльные. Ему не нравился вид запечатанных дверей. Они напоминали ему входы в гробницы.
Одному только Богу известно, что скрывается за ними.
"Открой хоть одну из этих дверей, Норман, и ты умрешь с криками".
- Заткнись, - обратился Норман к своему мятежному воображению, которое вечно прокручивало в голове тревожные сценарии.
- Ты что-то сказал, Норман?
- Нет, ничего, Дюк. Просто прочищаю горло.
- Ты же не хочешь потратить весь день на то, чтобы открыть эту чертову дверь.
Норман подошел к двери, держа пистолет на расстоянии вытянутой руки и направляя его на деревянную конструкцию.
На случай, если Уэс выскочит, размахивая ножом.
Он протянул другую руку. В полумраке нащупал дверную ручку. Повернул ее...
Скрип.
Механизм был старый. Петли тоже. Дверь открылась с жалобным визгом.
Внутри.
Темно. Очень темно.
Елки-палки. Пахло отвратительно. Как будто здесь держали больную собаку.
Какой-то звериный запах... дерьмовый запах...
Норман вошел в открытую дверь. Он даже не мог разглядеть свою руку в почти полной темноте, но пистолет поблескивал в том свете, который просачивался сквозь плотно занавешенные окна.
"Что это за звук? - спросил себя Норман. - Звук царапанья?" В мозгу всплыл образ больной собаки, скребущей прутья клетки.
"Или это звук дыхания?
Дыхание!"
Не успела эта мысль сформироваться в голове Нормана, как что-то мокрое сомкнулось вокруг его руки, державшей пистолет.
- Господи, - выдохнул он. Вздох превратился в вопль.
Боль пронзила его руку. Он снова вскрикнул.
Дюк бросился в дверь. В полумраке Норман видел только его силуэт. Парень бросился к окну. Схватился обеими руками за шторы. Рванул их вниз.
В комнату хлынул солнечный свет. Его блеск заставил Нормана закрыть глаза, хотя какое-то чудовище грызло его руку.
Должно быть, аллигатор, или пума, или волк, или...
Он открыл глаза.
Или человек! Норман стоял, щурясь от яркого света, и смотрел, как старый болван в инвалидном кресле грызет его руку.
- Уберите его, мать вашу, от меня! - закричал Норман.
Внезапно все, казалось, собрались в комнате.
Ники закричала:
- Пожалуйста, не трогайте его!
Памела вытаращилась.
- Кто это, черт возьми?
Дюк навел пистолет.
Старик в инвалидном кресле выглядел лет на девяносто. На макушке у него не было волос, зато их было много внизу головы и вокруг челюсти, так что они образовывали белоснежный воротник. Глаза представляли собой блестящие щелочки, окруженные красной кожей. Над ними возвышались пушистые брови из седых волос.