Она отправилась в ее большую джинсовую сумку. А плавки остались на ней.
Норман подумал, в них ли она до сих пор, так же как он все еще в плавках под шортами. Он уставился на ее обрезанные джинсы. Голубые джинсы, выцветшие, почти белые, плотно облегали ее ягодицы. Никаких явных признаков, указывающих на то, что под ними были трусики-бикини.
"Может быть, они уже у нее в сумке.
Может быть, она сняла их в угоду портье мотеля".
"Какая же она шлюха, - подумал он. - Не говоря уже о том, какая уродина. Надо быть сумасшедшим, чтобы связываться с ней. Она даже не похожа на настоящего человека. Может быть, она - результат лабораторного эксперимента. Слияние ДНК человека и свиньи. Теперь она вырвалась на свободу. Она заставляет мужчин расплачиваться за результат непристойного эксперимента. Месть Женщины-Свиньи ... О Боже, я действительно брежу..."
Но это возбуждало его, знание того, что ее грудь голая под майкой и что она, вероятно, голая под рваными обрезанными джинсами. "Ух ты, сегодня вечером я приготовлю бекон... из Женщины-Свиньи. Я тоже превращусь в свинью..." От возбуждения у Нормана закружилась голова...
Дюк вышел из закусочной и придержал дверь открытой. Бутс вышла. Норман последовал за ней.
Солнце, должно быть, только что зашло. Когда они вошли в закусочную, город был залит солнечным светом, отражавшимся от стекла и хрома. Теперь весь резкий блеск исчез. Белые камни стоянки имели мягкий голубой оттенок. Бутс потерла руки.
Она начала поворачиваться, и Норман взглянул на разрез ее шортов. Он увидел только голую кожу.
"Там ничего нет, кроме самой Бутс, - подумал он. - Я готов поставить на это. Голый свиной окорочок... Прекрати, - сказал он себе. - Ты шутишь, потому что нервничаешь".
"Останься здесь и узнай, что у нее под обтягивающей одеждой".
- Подождите, вы еще не видели комнату, - сказала она. – Это настоящий персик.
- Персик – это ты, - сказал ей Дюк.
"Неудачное сравнение", - подумал Норман.
Дюк стоял, ссутулившись, с ухмылкой на лице, подняв обе руки и проводя расческой по своим засаленным волнам волос.
"Если он не будет осторожен, - подумал Норман, - на него набросятся охотники за автографами".
Вот только поблизости, похоже, никого не было.
А звезды, которых Дюк, казалось, копировал, давно умерли: Элвис, Дин, Брандо.
- Ты собираешься остаться здесь? - спросил Дюк.
Норман посмотрел через дорогу на гостиницу "Золотой Якорь" и почувствовал, как внутри у него все сжалось.
Милое местечко. Длинный, двухэтажный комплекс, с лестницей, поднимающейся на второй уровень. Свежевыкрашенный. В больших окнах комнат для гостей горел свет. Парковка была заполнена примерно наполовину, и красный неоновый знак "ЕСТЬ СВОБОДНЫЕ МЕСТА" казался шокирующе ярким в мягких сумерках.
- Ну...
- Пойдем, - сказала Бутс. Отвернувшись, она направилась к "Чероки". Бело-голубые камни парковки хрустели под ее сапогами.
- Как тебе это, Норм? - спросил Дюк. - Готов превратиться из мальчика в мужчину?
- Посмотрим. Я еще не знаю.
Бутс улыбнулась через плечо.
- Если ты этого не сделаешь, то пожалеешь.
"Я буду жалеть, - подумал он, - в любом случае".
Они забрались в его машину.
Бутс, сидевшая на заднем сиденье, наклонились вперед, когда Норман завел мотор. Он увидел ее лицо сбоку от своего плеча.
- Там даже есть кабельное телевидение и пульт... для переключения каналов.
Норман начал сдавать назад.
– Как быть с парковкой? - спросил он.
- Просто поставь машину.
- Может, нам не стоит пользоваться парковкой мотеля? Раз уж мы не зарегистрированы?
Дюк фыркнул.
- Ты слишком много беспокоишься. Или я уже говорил об этом?
Норман переключился и направился к проезду в дальнем конце парковки.
- Ты бы тоже волновался, - сказал он, - если бы это была твоя машина.
- Машина твоего старика, ты имеешь в виду?'
- Что еще хуже, - заметил Норман. - Я просто говорю, что, может быть, нам стоит оставить ее в следующем квартале или еще где-нибудь. На всякий случай, если что-то пойдет не так.
Пальцы Бутс мягко скользнули по затылку Нормана.
- Ничего не случится, милый. - Пальцы были ужасно приятными. Они заставляли его поежиться. Но потом она их убрала. - Давай поставим ее прямо перед комнатой, чтобы нам не пришлось далеко ходить.