Сосновый домик был просторным: три спальни, гостиная с кухней в углу и просторная ванная. Когда Норман закрыл за собой дверь и запер ее, солнце уже стояло низко в небе.
- Боишься, что кто-нибудь украдет тебя у нас, Норми? - Дюк зажег сигарету, затем улегся на диван, глядя в потолок.
Бутс закрыла жалюзи.
- Не хочу, чтобы кто-то смотрел бесплатно. - Она стянула с себя майку, обнажив трясущиеся груди. Они казались слишком маленькими для ее широкоплечего тела.
- Норман?
- Да?
- Хочешь намылить мне спину в душе?
"Боже, только не сейчас. Я хочу лечь в своей комнате, просто побыть в одиночестве и покое, и не думать, не говорить, не слушать, как эта жуткая парочка обсуждает одно и то же старое дерьмо".
- Хочу немного поспать.
- Ты точно не педик? - Дюк выпустил дым в потолок.
- Пожалуйста, Норми. Иди сюда и покрой меня пеной.
- От такого предложения ни один жеребец не откажется, приятель.
Норман выдавил из себя улыбку.
- Конечно. Сейчас приду.
Бутс сказала:
- Только оставлю сумку в своей комнате. - Она улыбнулась. - Я там разденусь, так что не подглядывайте, когда я выйду. - Она засмеялась.
Дюк не засмеялся. Его лицо было мрачным.
Норман подумал: "Лучше всего ухмыляться и терпеть. Дюк ведет себя так странно. У него опасный вид".
Бутс проскользнула в одну из сосновых дверей. Норман услышал ее охи и ахи над чистым бельем и мягкой кроватью. Фиолетовые цветы в розовых вазах украшали каждую комнату. Норман подумал, не сказать ли что-нибудь Дюку, чтобы успокоить его.
"Ничего не могу придумать.
Что бы я ни сказал, это может его разозлить. Он непредсказуем.
Опасен.
Безумно опасен".
Норман оставил Дюка курить. Он прошел в спальню, где снял с себя пыльные шмотки. Ах, как хорошо избавиться от одежды. Почувствовать, как прохлада кондиционера остужает кожу. Кровать выглядела такой чистой, что ему захотелось немедленно лечь на нее. Но тут...
- Норми... О, Норми... ты готов принять душ?
Норман вздохнул, услышав голос. Затем он сделал вдох, наполнив грудь воздухом.
"Шоу начинается. Поехали..."
Он пропел бодрым голосом:
- Иду.
На кровати лежали чистые сложенные полотенца, и он обернул одно из них вокруг бедер. Затем вышел из спальни и прошел мимо лежащего Дюка. Тот все еще курил. Все еще глядел в потолок.
Когда Норман проходил мимо Дюка, тот протянул руку и схватил его за запястье. Хватка была самой яростной из всех, что Норман когда-либо чувствовал.
- Никогда не дерзи мне, Норман. Если ты когда-нибудь разозлишь меня, я... - Он хмыкнул, затем отпустил руку Нормана, одновременно прервав зрительный контакт, чтобы снова уставиться в потолок.
Норман вздрогнул.
Да. Он читал предупреждающие знаки. В парне закипает вулканический гнев. Глаза Дюка стали еще злее.
- О, Норми... - голос Бутс донесся из ванной. - Норми, Норми, Норми.
Норман вошел в ванную. Теперь он был настороже. Он ожидал, что в любой момент почувствует острие клинка Дюка между лопаток. Он закрыл за собой дверь, испытывая благодарность за то, что она стала барьером между Дюком и им самим.
Комната уже была наполнена паром. Вода с шумом лилась в душевой кабинке.
За полупрозрачной пластиковой шторкой двигалась фигура.
"Она втирает гель для душа в грудь, - сказал он себе. - Затем спускается вниз по животу.
Ниже, ниже...
В это соблазнительное место между ее ног".
Норман застонал.
Десять секунд назад он беспокоился о том, что Дюк накручивает себя...
А теперь...
Он снова застонал. Бутс – неприятная, безобразная Бутс. Она сотворила с ним вуду.
Он опустил глаза, чувствуя, как его тело предает его.
Передняя часть его полотенца топорщилась пирамидой.
- Хм, Норман. Иди сюда и позволь мне искупать тебя, дорогой. - Бутс застонала от удовольствия, ее силуэт намыливался.
Боже, он был так возбужден.
Так возбужден, что ему было больно. Норман позволил полотенцу упасть, потом отодвинул занавеску и шагнул в кабинку к Бутс.
Глава 25
К семи часам вечера Норман закончил обрабатывать в душе Бутс. Она завернулась в полотенца, и, с мечтательными улыбками, исчезла в своей комнате.
Норман вытерся. Побрился.
Его колени все еще дрожали после того, что он делал с ней.
Ей это нравилось. Она умоляла о большем.
Когда Норман вышел из ванной, он обнаружил Дюка спящим на диване. Сигарета догорела сама собой. Только окурок торчал у него изо рта.