- Согласись, оно выглядит довольно мирным, Норман.
- Мирным, да? Здесь находится база ВВС Эдвардс и военный полигон Чайна-Лейк, где проходят испытания самых больших и страшных бомб, известных человечеству.
- Что-то я не видела ни одного солдата.
Норман вздохнул. - Мы должны сидеть в тени грузовика.
- Я работаю над своим загаром.
- Загар? На такой жаре ты изжаришься.
Норман слез с грузовика. Ноги слушались его не слишком хорошо.
Окоченели от долгого лежания на газетах.
Он увидел свое отражение в боковом окне.
- Э-э, я выгляжу не слишком привлекательно. - Синяки, ушибы. Порез на правой брови, который Бутс заклеила пластырем.
- Бывает и хуже, - беспечно сказала она. - Ты скоро поправишься.
- Надеюсь.
- Норман, поймай меня.
Бутс спрыгнула с грузовика. Норман старался изо всех сил.
- Дерьмо!
Все равно что поймать свинью.
"Мои руки! Моя спина!"
Кряхтя, он упал на спину, держа ее в руках. Они приземлились, растянувшись на песке пустыни.
- Норман. Ты должен был поймать меня.
- Кажется, ты сломала мне позвоночник.
- Не шути так. Просто у меня пара лишних фунтов.
- Пара фунтов? Боже.
Когда Норман освободился от туши Бутс, на них упала тень...
Норман поднял глаза...
Дюк...
"Вот, черт".
Норман поднялся на ноги, стряхивая с одежды клубы пыли. Проклятый песок пустыни был у него и во рту.
Он посмотрел на Дюка. Его светлые, сальные волосы были по-прежнему высоко зачесаны. Его голубые глаза были скрыты зеркальными очками, в которых отражались черные и зеленые синяки на лице Нормана.
Синяки, которые Дюк нанес своими твердыми, как камень, кулаками.
Лицо Дюка было бесстрастным. Он уставился на Нормана.
"Может быть прикидывает, как закончить работу своим ножом. Через несколько минут я могу лежать в пустыне с кровью, хлещущей из горла".
Норман ждал, что скажет Дюк. Это было похоже на ожидание начала войны.
В его животе нарастало напряжение.
"Мне плохо".
Бутс молча наблюдала. Ожидая первого хода Дюка.
Дюк поднял руки по обе стороны головы. Его бицепсы вздулись.
Норман вздрогнул.
Дюк шагнул вперед, чтобы заключить его в крепкие медвежьи объятия. Это напомнило Норману, как болят его ребра.
"Вот оно. Этот монстр раздавит меня насмерть".
Дюк продолжал сжимать.
- Норман?
- Э-э... Дюк? - он сумел выговорить это, уткнувшись лицом в твердую мускулистую грудь Дюка.
- Между нами произошло что-то плохое, Норман. Мы должны держаться вместе, как братья. Никогда не позволяй этому случиться снова. Ты слышишь? Никогда больше.
- Гннаа... конечно. Никогда больше.
Дюк ослабил хватку.
Норман вздохнул.
"Это хорошее чувство".
- Но ты совершил ошибки, Норман, старина. Мне пришлось их исправлять. Это разбило меня изнутри, но я должен был показать тебе, что ты значишь для меня.
- Теперь мы все друзья. Это самое главное. – Вклинилась Бутс.
- Конечно, теперь мы все друзья, - просиял Дюк и хлопнул Нормана по спине. Это была дружеская оплеуха, от силы которой Норман едва не проглотил язык.
- Что скажешь, приятель?
Норман выдавил слабую улыбку.
- Конечно. Лучшие друзья.
- Больше, чем друзья, - ответил ему Дюк. - Теперь мы семья. Мы будем держаться вместе до конца.
Эта часть примирения не вызвала у Нормана восторга.
"Вместе до конца? Ни в коем случае".
Несколько минут Дюк и Бутс болтали с Норманом. Они проверили его лицо. Заверили его, что с ним все будет в порядке.
После этого Дюк открыл банку Пепси, сделал глоток и протянул Бутс. Бутс сделала глоток и протянул ее Норману.
"Укккх.
Теплая".
- У нас осталось три таких, - сказал Дюк, кивнув на банку в руке Нормана.
- Я бы сейчас сто баксов отдал за холодное пиво.
Дюк захохотал. - Поддерживаю, здоровяк.
Норман прикрыл глаза от яркого солнца. Под ясным небом в жаркой дымке колыхались дюны. Дальше слои горячего воздуха прямо над дорожным покрытием создавали призрачные лужи голубой воды.
- Не очень хорошая дорога, - рискнул заметить Норман.
- Нет, сэр.
- По крайней мере, здесь тихо. - добавила Бутс.
- Совсем не похоже на обычное пустынное шоссе.
- Да, - согласился Дюк. – Покрытие все разбито.
Норман уяснил, что несогласие с Дюком или даже сомнение в его решениях может иметь довольно серьезные побочные эффекты. Поэтому его тон был осторожным, когда он сказал: