- Когда Вахничев давал задание Галате, в комнату заглянул Пуд, - сказал Корж. - Наш шофер. Но не вошел, постоял на пороге и куда-то направился.
Водитель Пуд! Такого в списке не было, и Козюренко спросил:
- Глуховский видел Пуда?
- Об этом не могу сказать.
- Пуд слышал разговор Вахничева с Галатой?
- Думаю, да.
- И давно Пуд у вас работает?
Корж склонился над столом, как бы кланялся кому-то. Ответил, несмотря на Козюренко:
- Только полгода назад вышел из колонии. Может, оно и неправильно, что взяли его на работу, но с шоферами трудно.
- Что же не так? Он водитель и устроился по специальности. Кстати, вы знаете, за что судили Пуда?
- За хулиганство. Дали три года.
- А как у вас ведет себя?
Корж покосился на Козюренко.
- Дисциплину не нарушал. Но неприятный он какой-то. Скользкий. Но это мое, чисто субъективное, впечатление.
- В чем это проявляется?
- Понимаете, - сказал Корж не слишком уверенно, - тихий он, и я всегда удивлялся, как мог нахулиганить. И как бы подглядывает за тобой. Так, как позавчера: заглянул к Вахничеву - и сразу назад. Льстивый какой-то, а мне это не нравится.
- Кому же оно нравится? - вздохнул Козюренко. Действительно, не любил людей льстивых и хотел иметь дело с резкими, но непосредственными. Сообщение Коржа обеспокоило его, хотя не подал вида. Пуд полгода как из колонии, там мог познакомиться с преступниками, которые и порекомендовали поступить на работу в швейное объединения. С дальним прицелом …
- Кстати, - перебил его рассуждения Корж, - у меня путевка в санаторий. Давно обещали, а вот вчера позвонили, что есть. С девятнадцатого июня. Если я вам нужен? ..
Козюренко развел руками.
- Если есть путевка, надо ехать. Жаль, конечно, но, когда возникнет насущная необходимость, мы с вами свяжемся. Куда путевка?
- Закарпатье. Санаторий под Свалявой.
- Замечательные места. - Козюренко вспомнил свое путешествие в Карпаты. - Желаю хорошо отдохнуть.
Когда Корж пошел, Козюренко позвонил Шульге и, узнав о результатах допроса Веры Гулько, заволновался.
- Немедленно договоритесь с ялтинскими товарищами, - приказал. - Пусть найдут Байдачного и понаблюдают за ним. Ко мне сейчас должен зайти Булгаков, а вы займитесь Пудом. Есть у них такой шофер, и человек, оказывается, непростой. Заходил в комнату, когда Вахничев давал задание Галате. Видите, не попал даже в наш список. Кстати, всего полгода, как вышел из колонии.
Положив трубку, задумался. Разговор с Коржем чем-то не удовлетворил его, вдруг полковник понял, чем именно Корж как пытался быть объективным, но не мог скрыть антипатии к Пуду и нажимал на его преступное прошлое. Хотя, если встать на его точку зрения, действительно не останешься равнодушным: зверски убивают твоего товарища по работе, тут не до сантиментов, а Пуд только что вышел из колонии.
Козюренко посмотрел на дверь, представил, как стоял там Корж, - заложив кончики пальцев в модные карманы и картинно скрестив ноги. Вероятно, ему просто не понравилось пижонство Коржа. Что же, в конце концов, каждый носит такие брюки, которые ему нравятся, и это не повод для антипатии.
Секретарша доложила, что появился Булгаков, и Козюренко сразу принял его. Полковник не имел особых иллюзий относительно разговора с Булгаковым: тот почти месяц был в командировке, Галаты фактически не знал, а операция по норковыми шкурками готовилась не один день - в этом у Козюренко не было никаких сомнений.
Действительно, разговор с Булгаковым не дал ничего нового: на все вопросы тот отвечал преимущественно односложным “нет”, и полковник быстро отпустил его.
Михаил Григорьевич Пуд подошел к стулу мелким бесом, не сел, фактически лишь коснулся его краешка одной попой, сплел пальцы на животе и посмотрел на Шульга подобострастно.
- Вызывали, гражданин начальник? - спросил он, заглянув Шульге в глаза и улыбаясь. Майору показалось, что за сладкой улыбкой скрывается если не беспокойство, то по крайней мере какое-то возбуждение.
- Вы можете называть меня товарищем майором, - ответил Шульга, не сводя глаз с лица Пуда и пытаясь проникнуть за маску подобострастия. - Мы вызвали вас как свидетеля и надеемся, что вы поможете нам выяснить некоторые обстоятельства.
Морщины на лице Пуда сразу растянулись от заискивающей улыбки. Хохотнул коротко и ответил:
- Как-то уже привык, гражданин … простите, товарищ майор. Наверное, знаете, из колонии я недавно.
- Конечно, знаем, Михаил Григорьевич.
- Хе … хе … - На какое-то неуловимое мгновение улыбка исчезла с его лица, посмотрел холодно и жестко, а может, это только показалось майору, потому что продолжал так же вкрадчиво: - И думаете - вот убили Галату, то Пуд причастен? .. потому что Пуд преступник, из колонии и все может … - Он потер руки, будто эта мысль принесла ему наслаждение.