- Попутчица? - заинтересовался Козюренко. - Кто?
- Учительница из Тамбова Лариса Владимировна Синякова. Ехали вместе после посещения ресторана “Перевал”.
- Где она?
- В районной больнице.
- Состояние?
- Ничего страшного. Сломала ногу, два или три ребра, ну, синяки …
- С ней разговаривали?
- Еще не успели. И не спешили, и так все как на ладони.
- Я хотел бы поговорить с Синяковой.
Лариса Владимировна, женщина молодая и красивая, смотрела на Козюренко круглыми зелеными глазами, из которых еще не исчез страх. Рассказывала, едва шевеля тонкими желтоватыми пальцами, вымазанными зеленкой:
- Я опоздала на автобус, а тут как раз и случился этот “Москвич”. Остановился - попросилась в Мукачево.
- Когда это произошло?
- В начале третьего, после полудня. Я пообедала в ресторане, так и опоздала на автобус.
- И не заметили, что водитель машины в нетрезвом состоянии?
Синякова сжала пальцы в кулак.
- Честно говоря, я этого не заметила.
- Как понимать ваши слова?
- Ну, пьяного сразу видно. А этот вел машину уверенно.
- уверенно говорите, - заинтересовался Козюренко. - Как же вы разбились?
Синякова растопырила пальцы, они едва дрожали и как то напоминали лягушку приготовились к прыжку.
- Он ехал небыстро, затем начался уклон, там, понимаете, серпантин, машина пошла быстрее, и я увидела что-то не так. Он вцепился в руль, начал переключать скорости, а машина все быстрее … - Женщина смяла простыню нервным движением, оставив на нем складки, и Козюренко понял, что она находится во всем, что произошло.
- Не волнуйтесь, Лариса Владимировна, - попытался успокоить.
- Но машина сразу набрала скорость, на повороте нас занесло, заскрипела резина, и он крикнул мне, чтобы держалась …
- Значит, водитель машины предупредил вас о возможности аварии? - спросил Козюренко намеренно сухим протокольным тоном, зная, что именно такой тон иногда утоляет эмоции. - Да?
- Да … Далее последовал длинный прямой спуск, метров триста до крутого поворота, он что-то делал с машиной, не знаю что, потом хотел врезаться слева в склон, но из-за поворота навстречу выскочил грузовик, он успел обойти его, и тут нас понесло под откос. А дальше я ничего не помню. Врачи говорили, что он погиб, а меня выбросило из машины сразу, это и спасло.
- Раньше вы никогда не встречались с водителем этого “Москвича”?
- Я же говорила, это произошло случайно.
- Вы не заметили, “Москвич” стоял возле ресторана “Перевал” или ехал мимо? Перед тем, как вы остановили его?
- Там стоянка для машин, и он выехал оттуда.
- Много было машин на стоянке?
- Не особо. Автобус, два или три грузовики и легковых несколько.
- А где “Москвич” стоял, видели?
- У самого края. Справа, в глубине.
- Рядом с ним стояли машины?
- Автобус и, кажется, “Волга”.
- Кто-то провожал вашего водителя?
- Я увидела машину, когда она уже сдвинулась с места. И никого там поблизости не было. - Подумала и добавила более уверенно: - Я стояла на шоссе у самой стоянки и не могла не увидеть.
Из больницы Козюренко позвонил в областное управление милиции. Попросил прислать в Сваляву эксперта по автомобилям, а сам поехал в районную автоинспекцию, занимавшую небольшой флигель рядом с райотделом. Начальник автоинспекции, круглолицый капитан, вытянулся перед столичным следователям, пытаясь скрыть живот, но тот предательски выпячивал из-под мундира.
- Я хотел бы посмотреть на машину Коржа, - приказал Козюренко.
Капитан потянулся за фуражкой.
- Она здесь, на штрафплощадке.
“Москвич” производил удручающее впечатление.
- Трижды перевернулся, - доложил начальник автоинспекции. - Счастье, не загорелся.
Козюренко посмотрел на него исподлобья.
- Причина аварии? - спросил коротко.
- Пьяный водитель.
- Автомобиль осматривали?
Капитан помялся.
- Врачи определили среднюю степень опьянения, - ответил уклончиво. - Итак …
- Значит, не осматривали, - констатировал Козюренко. Он приказал положить “Москвича” на бок, внимательно осмотрел тормозную систему. Поманил пальцем капитана.
- Как вы считаете, что это такое? - постучал пальцами по медной трубке.
Капитан определил сразу:
- Повреждение тормозного шланга.
- А вы говорите - пьяный … - тихо пробормотал Козюренко.
- Но мы считали …