Но Шульга уже понял что к чему.
- Как часто встречается эта болезнь у людей? - спросил.
- Не очень распространена …
- Вы действительно золото, Людочка! - сказал Козюренко с пафосом.
- Потому что если эту записку писал кто-то из жителей тех девятиэтажных домов, мы завтра же, возможно, будем знать его фамилию! - Лицо майора засветилось радостью и улыбкой. - Это настоящий автограф для следователя.
На следующий день, просмотрев картотеку участкового окулиста, Шульга установил, что в девятиэтажных домах, которые указала мать Коржа, жил только один больной астигматизмом Александр Степанович Левинский. А еще через час он докладывал Козюренко, что Александр Степанович Левинский работает оценщиком в одном из киевских комиссионных магазинов.
- Так что же делать? - спросил Козюренко у майора. Удобно устроился на диване, подложив под бок вышитую женой подушку, смотрел на Шульгу, прищурившись, и майор понял, что Роман Афанасьевич уже давно обдумал если не все, то наиболее перспективные из следующих ходов. Шульга также имел некоторые предложения и начал медленно, как бы размышляя вслух:
- Нам известно, что Левинский написал записку Коржу. Точнее, мы предполагаем это. Сегодня возьмем в комиссионном магазине образцы его почерка, и эксперты проведут сравнительный анализ.
- Абсолютно точно, - одобрительно наклонил голову Козюренко.
- Если экспертиза докажет идентичность почерков, а я в этом почти не сомневаюсь, мы будем знать, что Левинский вызвал на свидание Коржа примерно в то же время, когда Галата поступил на швейное объединение. И что они с Коржем достаточно близкие знакомые, ибо бывал у Левинского на квартире. Собственно, все.
- Немного, - сказал Козюренко, - но, если посмотреть с другой точки зрения, не так уж и мало.
- Сегодня я покажу фотографии Левинского кладовщику товарной станции. Не думаю, что Левинский сам получал норковые шкурки.
Во-первых, устный портрет не сходится, во-вторых, если Левинский возглавляет банду преступников, вряд ли они бы допустили такую ошибку. Правда, он может быть и рядовым членом банды. Далее, сегодня же посылаю фотографии Левинского для опознания официантом ресторана “Перевал”. ЗА Александром Степановичем устанавливаем надзор. Через него выходим на других преступников, в частности на того рыжего, которого видели в шашлычной, когда тот подпаивал Галату, а затем на товарной станции и в ресторане “Перевал”.
Козюренко кивнул.
- Прикажите, чтобы мне сделали сегодня справку о предыдущей трудовой деятельности Коржа и Левинского. А с Александром Степановичем я познакомлюсь же сегодня лично.
- Хотите сдать ношеные вещи на комиссию? - хитро улыбнулся Шульга.
- Совместить приятное с полезным, - охотно подхватил шутку Козюренко.
- А этот Левинский человек не бедный, заметил майор. - Две с половиной тысячи за одну лишь информацию о доверенности на норковые шкурки.
- Что и говорить, человек с размахом. Эту рыбку так просто за жабры не возьмешь.
- Не понимаю, почему он не позвонил Коржу, а написал записку?
Козюренко засмеялся.
- У Коржа домашнего телефона нет, на работе же телефон параллельный, к тому же загружен служебными разговорами. Попробуйте дозвониться в отдел снабжения швейного объединения - полдня диск нужно крутить. А живет Корж неподалеку от комиссионного магазина, всего два квартала. Пройтись во время обеденного перерыва - одно удовольствие.
… Козюренко вытащил свое, еще военных времен, желтое кожаное пальто на цигейковий подложке с высоко поднятыми - для погон - плечами, упаковал в чемодан. Вздохнул, вспомнив себя еще с капитанскими полевыми погонами, - тридцать лет прошло после войны, а как сейчас помнит тот день, когда наконец осуществилась его мечта и приобрел это пальто, самое дорогое и модное в те времена.
К оценщику в комиссионном магазине стояла небольшая очередь, и Козюренко пристроился за дородной женщиной с окрашенным хной рыжими волосами. Наконец женщина скрылась за дверью, Роман Афанасьевич извлек из чемодана и встряхнул свое пальто, положил на согнутую руку так, чтобы в первую очередь было видно широкий и мягкий цигейковий воротник. В сорок пятом, сразу после демобилизации из армии, ему предложили работу в прокуратуре, у него были другие планы, мечтал об аспирантуре в университете, но вызвали в райком партии, и секретарь сказал прямо:
“У нас со следователями ой как плохо, людей не хватает, а у тебя юридическое образование. Пойдешь на работу в городскую прокуратуру “.
Не успел тогда Козюренко приступить к работе, как ему поручили совместно с уголовным розыском распутывания сложного дела - когда начинающий следователь поднимался по лестнице уголовного розыска, дежурные козыряли ему с особой почтительностью: следователь ходил в генеральском пальто, и в этом что-то было-никто не знал, что конкретно, возможно, оно символизировало будущую карьеру следователя, а может, просто привыкли вытягиваться перед блестящей и скрипучим желтой начальственной кожей …