- Вынужденные обыскать вашу квартиру, гражданин Левинский. В присутствии понятых, - отметил дворничиху и соседку Левинского с первого этажа.
- Но какие основания? В чем обвиняют меня?
- Есть сигналы о незаконных операциях в комиссионном магазине. - Козюренко решил не открывать карт. Заметил, как Левинский облегченно вздохнул, даже улыбка коснулась его губ.
- Клевета! - сказал твердо и уверенно. - Чистая клевета, и вы убедитесь в этом.
- Мне всегда приятно, когда человек доказывает свою непричастность к преступлению, - в тон ему ответил Козюренко и сделал знак оперативникам, чтобы начинали. Предложил Александру Степановичу сесть в кресло посреди гостиной, сам прошелся по квартире.
Левинский жил скромно, и все в квартире подчеркивало это. Обычная стандартная мебель, правда, импортная, и не очень дорогая - чехословацкий гарнитур в гостиной, венгерская спальня по цене в пятьсот-шестьсот рублей и дешевый кабинет румынского производства, где, вероятно, хозяйничал сын Александра Степановича: стол был забрызган чернилами и полстеллажа занимали учебники, учебные пособия. Единственная роскошь, которую позволил себе Левинский, две вазы из драгоценного старинного хрусталя, украшенные серебром, и сервиз саксонского фарфора - это сервиз, который занимал целый сервант, странно контрастировал с копеечными литографиями, развешанными по стенам, что свидетельствовало о не очень привередливых эстетических вкусов хозяев квартиры.
Копание в чужих вещах не слишком нравилась Козюренко, и он старался не вмешиваться в действия оперативников, тем более, что работали в уголовном розыске люди опытные, настоящие знатоки своего дела. Полковник сел в гостиной так, чтобы иметь возможность в случае чего видеть лицо Александра Степановича. Вытащил из кармана свежую газету - в течение дня не имел возможности даже посмотреть в нее. Только начал вчитываться в какую-то статью, как один из оперативников принес и поставил на стол большую, украшенную перламутром и бронзой китайскую шкатулку.
- Стояла в шкафу под бельем, - пояснил равнодушным тоном, и Козюренко понял его: если в закрытом шкафу и еще под бельем, пожалуй, зря.
- Где ключ от шкатулки? - спросил Левинского, внимательно глядя в него: как бужет реагировать?
Александр Степанович не обнаружил никаких признаков волнения.
- Прошу вас, - ответил любезно, - в левом кармане пиджака, что в спальне на стуле. Там кошелек с мелочью и ключ от шкатулки.
Оперативник отчетливо посмотрел на полковника и пошел за ключом. Козюренко пересел к столу, взял шкатулку в руки.
- Что? - спросил.
- Мои сокровища, - сдвинул брови Левинский и впервые посмотрел на Козюренко одновременно обоими глазами. И сразу один глаз стрельнул куда-то вбок, Александр Степанович моргнул и сказал жалобно: - Какие у меня могут быть сокровища? Зарплату имею не очень высокую, жена не работает. Прозябаем так. Правда, теща три года назад умерла и оставила кое-что. Хорошая была у меня теща, всю жизнь отказывала себе ради дочери …
Козюренко стало весело. Этот Левинский старый волк, а рассказывает такую сказочку. Однако сказка эта, так сказать, непробиваемая. Попробуй доказать, что теща так ничего и не оставила … Вот и пользуются этой версии все проходимцы - по мере возможности, конечно, в пределах разумного.
- И сколько же оставила вам теща? - поинтересовался.
- Одна жила, старушенция, - пояснил Левинский. - Денег у нее было не так уж и много, всего около тысячи, и некоторые ценности сохранила. Во время проклятого царского режима еще приобретенные …
- Здесь? - похлопал по шкатулке Козюренко.
- Здесь, - вздохнул Левинский, глядя, как оперативник открывает шкатулку. - Ничего особенного нет …
Оперативник высыпал все, что было в шкатулке, на стол. Сберегательная книжка, деньги зелеными бумажками по пятьдесят рублей, золотая брошь с рубином, действительно старинная, три кольца, один с алмазами, нить мелких жемчужин и два обычных ключа от стандартных различных квартирных замков.
Козюренко заглянул в книгу. Остаток - четыреста пятьдесят семь карбованцев, двести рублей снято месяц назад, вероятно, когда отправлял жену на курорт.
Оперативник перечислил деньги.
- Триста рублей ровно, - придвинул их к книге.
Козюренко осмотрел золотые вещи: очень ценные, действительно два кольца и брошь старинной работы. Неважно ссыпал все снова в шкатулку. Бросил туда же и ключи.
- От чего? - спросил.
Левинский опустил глаза вниз.
- От рабочего помещения. Вы же видели, там как сохраняется.
Козюренко вспомнил: действительно, в каморке Александра Степановича лежали некоторые вещи. Но ключи нужны каждый день, для чего прятать их в шкатулку? Спросил оперативника: