- А второй?
Кладовщик оживился.
- Роста точно такого, как я, - мы стояли рядом, и я заметил. Лет пятидесяти, а может, и на год-два меньше.
- Как определили?
- А извините, это было нетрудно. Дождь собирался, и он пожаловался, что ногу ломает - ранен. Если не играл дурака - был на войне. Следовательно, меньше пятидесяти не дашь, а старшим не выглядит.
- Возможно, - согласился Шульга без энтузиазма. Подумал: возможно, опытный рецидивист, получил рану в пьяной драке или в другом месте.
- Он еще похлопал себя по бедру, - продолжал Крих, - а тыльная сторона ладони у него в рыжих волосах. И еще ноготь неправильной формы, кажется, на среднем, нет, на указательном пальце.
- На правой? - оживился Шульга. - И как понять - неправильной формы?
- Ну, такой, как будто кто-то прибил, и черный весь.
- В чем этот тип был одет?
- Серый костюм, рубашка в полоску. Рубашка белая, а полоски розовые. И, прошу вас, обрисовать черты лица … Брови широкие, а нос и щеки будто топором рубленные.
- Блондин или брюнет?
- В кепке он был, - ответил Крих, как будто извинялся за недостаточную наблюдательность. Но Шульга уже понял неуместность своего вопроса: если тыльная сторона ладони покрыта рыжими волосами, значит, блондин или рыжий.
Шульга поставил еще несколько вопросов, однако фактически ничего существенного больше не вытащил из кладовщика.
- А номер? - спросил напоследок. - Номер машины? У вас в документах записано - кии семьдесят шесть восемьдесят восемь. Не казался ли вам номер поддельным?
- Если бы такое случилось, - вполне резонно заметил Крих, - я бы не выпустил машину с территории станции без надлежащей проверки.
Не согласиться с этим Шульга не мог. Майор отпустил кладовщика и позвонил в автоинспекцию.
- Прошу выяснить, - попросил, - кому принадлежит автомобиль РАФ, номерной знак кии семьдесят шесть восемьдесят восемь, и принять меры к его задержанию. Конечно, если украден … И вообще, не было ли вчера случаев краж “Рафик” темно-зеленого или защитного цвета?
Водитель Засенко оказался длинным, худым человеком с морщинистым лицом и мясистыми носом, которым он все время шмыгал, и, видимо, стесняясь этого, часто вынимал белый платочек, но не сморкался в него, только прикладывал к носу и сразу снова прятал в карман .
- Хотите узнать о Галате? - сам спросил Козюренко, и полковник сразу понял, что Засенко пальцы в рот не клади.
- Конечно. И со всеми подробностями.
Засенко снова шмыгнул носом, обтерся платком и начал рассказывать:
- Еду я вчера на станцию. За контейнерами. После двух рейсов. Порожняком. Именно обеденный перерыв, и перекусить надо. В фабричной столовой в это время не пробьешься, решил остановиться на Каштановой. Шашлычная там, и народу меньше. Поставил машину, руки помыл, захожу. Взял два шашлыка и лимонада, сел у входа, не могу долго рассиживаться, когда контейнеры стоят. На ходу, значит, перекусываю. Только начал, здесь их и увидел. Галату то есть и того … Не видел я его никогда, если бы знал, что такое случится, обязательно бы рассмотрел, а так, как последний лопух … - Засенко вынул платок, приложил его к носу, шмыгнул, а полковник, воспользовавшись паузой, спросил:
- Вы не можете вспомнить точное время, когда зашли в шашлычную?
- Могу. Было, значит, восемь минут второго, я еще рассчитал - двадцать минут на обед и полчаса до станции, в два должен быть там.
Козюренко кивнул, приглашая Засенко продолжать рассказ.
- Сидели они в углу, в дальнем, через два стола. Смотрю, а то, что спиной ко мне, под столом разливает. И не что-нибудь, а коньяк. В два стакана, значит, сразу по полной, чтобы незаметно - там распивать запрещено … Ну, а бутылку - под стол, из стаканов - одним духом …
- Галата увидел вас?
- Еще два столика между нами, и оба заняты. Да и не хотел я портить им настроение. Люди, значит, решили выпить, сбежали от любопытных глаз, а я буду …
Козюренко нахмурился, и водитель сразу понял его:
- Конечно, в рабочее время - некрасиво, но бывает все в жизни … Правда, меня удивило, что он, ну, значит, кто с Галатой обедал, сачконул. Галата весь стакан залпом, он же - отхлебнул и за батарею вылил. Я еще подумал: коньяк - и вдруг за батарею …
- То есть вы поняли, что этот человек спаивает Галату. И не вмешались, не предупредили своего товарища?
Засенко шмыгнул носом и надолго уткнулся им в платочек.
- Да, - наконец признал. - Я сам корю себя. Если бы знать!
- Если бы знать! - не выдержал Козюренко. - А если бы ничего не случилось? Или не ваш долг - остановить товарища, когда тот поступает некрасиво?
- Значит, мой, - согласился Засенко, - но уж извините, так получилось, теперь бы …