- Об этом было известно только Аркадию Евсеевичу и Коржу.
- А вы сами не ездите за товаром?
Вахничев слегка покраснел.
- Если бы возникла такая необходимость, почему бы не поехать?
- То есть вы хотите сказать, что позавчера такой необходимости не было.
- Галата же был свободен.
- За шкурками следовало ехать после обеда, поэтому мог поехать Золотницкий.
- Мог, - кивнул Вахничев, - но почему Галата?
В этом был резон, и Козюренко согласился с Вахничевим.
- Прочитайте и вот здесь распишитесь, - подсунул ему протокол. - В случае необходимости, мы конечно, побеспокоим вас еще.
Шульга заглянул к главному бухгалтеру. Тот склонился над столом так, что кончики длинных усов касались бумаг - казалось, главбух обнюхивает их, и Шульга не удержался от улыбки. Миркаленко заметил ее и понял по-своему.
- У вас такой вид, майор, что вы напали на след преступника.
- Без вашей помощи вряд ли …
- Чем могу? Вчера просили сообщить, кто из наших сотрудников знал о поручении Галате, кто я сказал …
- Вера Гулько?
- Да, наш счетовод, она как раз сидела, когда принесли доверенность на подпись.
- Хотел бы поговорить с ней.
- К сожалению … Нет ее сегодня, позвонила, что заболел ребенок и имеет бюллетень по уходу.
Шульга кивнул головой.
- Жаль … - заметил. - Придется ехать к ней.
Бухгалтер посмотрел на него исподлобья. Подергал себя за кончик уса.
- Да, - начал нерешительно, - не мое это дело, конечно … - Вдруг дернул себя за второй ус и сказал совсем другим тоном: - Здесь ехать недалеко.
- Вы что-то хотели сказать?
- Да ничего.
- Федор Лукич, я очень прошу вас не скрывать.
- Кто его знает? Не подумайте, что я старый сплетник, но что-то с нашей Верочкой происходит. Женщины мои говорят, а от женщин, сами понимаете, ничего скрыть нельзя, появился у Веры богатый любовник. Подарки всякие, деньги … Работает Вера теперь для отвода глаз, чтобы не считали дармоедкой.
У Шульги екнуло сердце.
- А она разведена или вдова? - спросил.
- не интересовался что у нее с мужем. Жаль, молодая и красивая, осталась с дочерью, - сердито сгреб кончики усов в ладонь. - Начались кавалеры разные, я ей говорил, ненужные они тебе, а она - жить хочется! Но по-разному жить можно … Нашла себе такого, что и смотреть противно, однако денежный!
- Кто он?
- Одни говорят - с базы какой-то, вторые - то директор магазина, то по бытовому обслуживанию.
- адрес? - попросил Шульга. - Давайте адрес вашей Гулько, что-то мне захотелось посетить ее.
… Вера Гулько жила на втором этаже нового девятиэтажного дома. Дверь, обитую коричневой клеенкой, звонок с мелодией, глазок в двери - все подчеркивало респектабельность и, так сказать, состоятельность жителей квартиры.
За дверью послышались легкие шаги, и Шульга понял, что его рассматривают в глазок. Прошло полминуты, но никто не отзывался, и майор позвонил во второй раз. Почти сразу услышал:
- Кто?
- Откройте, пожалуйста. Здесь живет Гулько?
- Кто вы такой?
- Милиция.
Гулько помолчала. Наконец спросила нерешительно:
- Что вам нужно?
Шульга вытащил удостоверение, подержал так, чтобы в глазок можно было разглядеть.
Щелкнул замок, потом второй, дверь распахнулась. На пороге стояла низенькая роста женщина в легком нейлоновом халатике, черноволосая, с большими, широко поставленными глазами.
Смотрела встревоженно, прикрывая ладонью низкий вырез халата на груди. Отступила, пропуская Шульгу, и заперла дверь.
Майор остановился в узкой прихожей, устланном ковровой дорожкой. Вешалка из полированного под орех дерева; хрустальное бра над огромным, на полстены, зеркало. Несколько шикарно для обычного счетовода фабричной бухгалтерии - Миркаленко, вероятно, был прав.
Гулько указала на дверь слева.
- Прошу в комнату. - проскользнула мимо майора, обдав его запахом духов.
Вдоль всей комнаты стояла так называемая “стенка”, достаточно дорога, как сразу определил Шульга, кажется, югославского производства. Низкие удобные кресла на колесиках, широкий диван и в тон мебели зеленоватый ковер. Цветной телевизор и сервант, уставленный хрустальными вазами и фужерами. Зарплаты счетовода явно не хватало для приобретения всего этого.
Майор утонул в предложенном мягком кресле, а Гулько устроилась напротив на краешке дивана.
Короткий халатик едва прикрывал Верины полные ноги, женщина одернула его, и разве только для вида. Она смотрела выжидательно, и пальцы, длинные холеные пальцы с розовыми ногтями, едва дрожали, перебирая борт халата.
Вера действительно была красива - мужчины оглядываются на таких на улице: длинное матовой кожи лицо с ровным носом и пухлыми губами, миндалевидные темные глаза - цыганский тип, определил Шульга. Но не было в ней цыганской гибкости и худобы, высокая грудь вызывающе торчала из-под халата, а по состоянию немного располнела - под сорок лет такие женщины расплываются совсем.