Разговор, который произошел в кабинете Нестегина, Володя никогда бы не смог предугадать.
— Садитесь. Рад вас видеть.
Володя сел к столу профессора.
Нестегин стоял перед вмонтированным в стену негатоскопом, на котором была укреплена рентгенограмма. Делал на рентгенограмме предоперационные пометки: сейчас фломастер заменял нож.
— Вам предлагается аспирантура. Мною. Ваш ответ?
Профессор выключил негатоскоп, убрал с него снимок. Нестегин всегда требовал быстрых и конкретных ответов. Володя ответил:
— Положительный.
— Проверьте потом негатоскоп. Греется.
— Проверю.
— Вопросы у вас есть?
— Вопросы? Я немного одурел от вашего предложения. Простите, Игорь Павлович.
— Ничего. Дурейте на здоровье. Диссертационную тему выберем позже. Сами предварительно подумайте. Что-нибудь в отношении проблемы «Внезапная смерть».
Володя кивнул.
— Можно, я вначале негатоскоп отремонтирую?
Теперь Нестегин кивнул, улыбнулся. В отношении шуток Нестегин разборчив.
Володя немедленно отправился к Лобову. Лобова на месте не оказалось. Володя плюхнулся в его самодельное кресло. Подумал, какой в сущности Лобов молодец, — никто в клинике не работает лучше него с бронхоскопом. В день восемь, а то и десять маленьких операций. Больные благодарят за легкую руку. А руки У Лобова… И Володя представил себе — во! лапы! В институте, студентом, занимался гирями.
Появился Лобов.
— Чего валяешься у меня?
— Заметно, что я немного одурел?
— Всегда, — ограничился коротким ответом Лобов.
— Коля, ты сегодня неуравновешен. Пойди на сестринский пост и выпей брома.
— Выгоню тебя, это проще.
— Коля, ты нелюбезен со мной.
— С тобой?
— Со мной. Теперь нельзя, опасно.
— Это почему же?
— Во мне поселился…
— Дух святой.
— Во мне поселился Знак качества.
И Володя, удовлетворенный, что оставляет друга в некотором недоумении, торжественно встает и удаляется из кабинета. Но потом приоткрывает дверь и цокает языком. Если Лобов и устремляется к дверям, то Володя этого уже не слышит, потому что еще быстрее покидает «пограничную зону», танкоопасное направление.
Последний рабочий день на подстанции. Володе предстоит прощаться с верной его бригадой, с радистками, эвакуаторами, с водителями, с Ниной Казанкиной, одним словом, со всей СМП — Скорой медицинской помощью. Он уходит к лучшему в своей жизни, но уходит с передовой от боевых ребят. Их радиопозывной: двадцать одно — интенсивная. Нина подняла бригаду еще на два вызова, и флажок на часах их дежурства наконец упал. Толя в гараже вытащил из медчемоданчика чистые мензурки и бутылку купленного по пути коньяку. По первой мензурке выпили молча. Когда выпили по второй, Толя вздохнул:
— Проводы в переплетчики.
Переплетчиками называются аспиранты, потому что сдают свои готовые кандидатские диссертации рано или поздно в переплет.
Гриша убрал в коробочку линзы.
Сказал:
— Я бы к Нестегину пошел санитаром. Он что солнечная система — не беспокоится об удаче.
— Я бы тоже пошел, — сказал Толя. — У Нестегина никакой пустой выясняловки. Постоянство привычек.
— Спасибо, служивые.
Больше не пилось, и остатки коньяка спрятали на полке среди банок с солидолом, бутылок с тормозной жидкостью и антифризом. Потом решили все же допить. Допили молча, без настроения, и уже поставили на полку только пустую бутылку.
Леня Потапов не любил, когда в редакцию являлся Вадим Ситников. Установка Вадима Ситникова — нельзя ограничивать естественные потребности человека, в них нет греховности. И надо перестать льстить человеку, пора выложить правду о его мыслях. Мысли у человека мутные. Естественные потребности светлые, а мысли мутные или смутные.
Критик Вельдяев ждал появления рассказов Ситникова: оттачивал на них перо. Ситников — фигура скандальная, но по-своему беззащитная. Оттачивать перо безопасно. Вельдяев считал себя, таким образом, строгим человеком литературы.
Зина ненавидела Ситникова. Сидела на стуле подчеркнуто прямая, неразговорчивая, и пальцы ее высоко подскакивали над клавишами машинки, отчего машинка писала не мягко, а сухо щелкала.
Вадим располагался в редакции, готовый поговорить о себе, Леня, по доброте душевной, втягивался в разговор. Не отмахивался фразами, старался понять Вадима.