— М-м-м-м, — задумчиво протянула та, продолжая разглядывать меня вот так, практически в упор. — Атаман — грязный!
— Чего?! — Выдал я, вскинув брови.
— Грязный, — сказала она, а затем, не меняя этой причудливой позы, облизала собственный большой палец на правой руке, принявшись усиленно тереть им кончик моего подбородка. — Быть грязным — плохо.
— Ха-ха, — снова посмеявшись, я несколько секунд послушно терпел эти попытки протереть во мне дырку, а затем схватил нависающую надо мной гоблиншу за плечи обеими руками. Потянул вперёд, выдернув её из-за своей спины, так что она оторвалась от пола и взлетела ногами к небу, а затем аккуратно опустил прямо перед собой, усадив её задницу аккурат себе на колени.
— Атаман — сильный… — услышал я её голос, но сопротивляться она не стала, послушно оставшись сидеть вот так.
— Этот парень тоже сильный, — сказал я, пытаясь сесть поудобнее и несколько раз стукнувшись затылком о бортик нашей заставы. — Однако ты права… Он ещё вернётся. Не сможет устоять перед желанием обладать нашими вещами.
— М-м-м, — снова протянула та, так же откинувшись назад и стукнувшись затылком, только уже не о бортик заставы, а о мою грудь. — Тогда — когда время?
— Скоро… — ответил я. — Прямо сейчас, с обеих сторон от нас есть группы людей, которые желают нашей смерти и обязательно к нам придут. Вот только, друг друга они хотят уничтожить больше, чем нас. Это немного забавно, не вижу ни единой причины, почему мы должны им мешать убивать друг друга.
— Люди — тупые… — Раздражённо фыркнула Тихая.
— В самом деле, — усмехнулся я. — А ещё они мне очень сильно надоели. Придётся нам наведаться в человеческий город ещё раз.
— Идём воевать? — Тут же встрепенулась гоблинша.
— Независимо от того, кто победит в войне между людьми, победитель придёт за нами, восстановив силы и окрепнув. — Ответил я, начиная медленно улыбаться. — Только что мы позволили им убивать друг друга, сколько им влезет, а затем всё, что нам нужно будет сделать, — это как следует проследить, чтобы в этой войне никто из них не вышел победителем.
— Ги-хи-хи, — засмеялась Тихая, перебирая ножками по земле и пытаясь с меня слезть. — Значит, идём за людьми?
— Собираем армию, — кивнул я. — Догоним их, когда они закончат. — Подумав об этом, я неосознанно потянулся за спину и потрогал рукоять моего меча, подаренного моей семьёй. — Похоже, скоро мне придётся убить первого Апостола.
— Атаман — победит, — мгновенно кивнула Тихая, а в её голосе даже и тени на какие либо сомнения не было.
— До тех пор, пока ты в меня веришь, я никому не проиграю, — ответил я, поднимаясь с места. — Пойдём, постараемся сделать так, чтобы после нашего вмешательства люди больше не смогли оправиться и навсегда забыли о своих желаниях досаждать нашей семье.
Глава 40
Настоящее время.
Громовой раскат и звук обвала разорванной в клочья городской стены всколыхнули всех защитников города. Однако следующий за этим вой военного горна заставил задрожать уже не тех, кто защищает, а тех, кто безжалостно атаковал.
Появление огромной армии прямо за спиной мгновенно внесло неразбериху. Большинство сражений уже давно перетекло на городские улицы, а те, кто были за стеной, оказались к такой атаке совершенно не готовы. Нагрянувшая словно из ниоткуда армия просто смяла всех, кто был снаружи, практически без шансов на сопротивление.
Ещё недавно входящие в город люди искали там возможность убивать, однако теперь каждый из них бежал туда же из желания спастись.
Даже под проливным дождём осколки разрушенной стены всё ещё хранили в себе тепло той огненной атаки. Огромная дыра в стене теперь служила мостом для бегущих в город, но каждый из них знал, что ситуация обернулась — хуже не придумаешь.
Так же как и все, на эту чёрную, обугленную землю ступил глубокий старик, достигнув стены, которую сам же и разрушил. Остановившись в самом центре этого изувеченного места, он медленно обернулся назад, не желая бежать в город и спасаться бегством, оттягивая неизбежное. Поправив рукава своего банного халата, абсолютно неуместного в условиях войны, он горделиво вскинул подбородок, смотря на подступающую к нему со всех сторон человеческую армию. Капли дождя падали с неба и бились о его лицо мгновенно испаряясь, а он стоял вот так и наблюдал, как остаётся последним воином, оставшимся за пределами стены.
— Вы действительно посмели! — Громко сказал он, когда подступившие к нему рыцари окружили полукругом и его, и находившийся за ним единственный путь в город.