— Никто не знал, — уверенно заявил Мастер гильдии, посмотрев на багровеющего и ждущего смерти Короля. — Как бы я тогда смог действовать так свободно, если бы он знал?
Слушая смешки за своей спиной, он медленно приблизился к тому, кому когда-то поклялся служить, и увидел в его глазах пылающую ярость.
— Не нужно злиться, Ваше Величество. — Сказал он с абсолютно каменным лицом.
— Я… не желаю принимать смерть вот так! — Прошипел тот сквозь зубы и, собрав все силы, смог оторваться от кресла, поднявшись на ноги. Выпрямив спину, он вскинул подбородок как и подобает королю, и пусть его лицо мгновенно побелело от боли, он всеми силами старался это скрыть. — Я!
— Прошу прощения, — сказал Мастер Гильдии тем же каменным тоном и не дал тому закончить, двинулся вперёд и вогнал свой кинжал прямо в тело своего правителя, сквозь оплавленный доспех. Тонкий и длинный кинжал пробил доспехи словно шило, и тот снова болезненно вздрогнул, выпустив изо рта кровавый ручеёк.
— На самом деле, — сказал державший оружие мужчина, наклонившись к умирающему королю к самому уху. — Всё пошло не так.
Сжав рукоять кинжала, он ещё сильнее вдавил его в тело, и глаза получившего рану Короля стали почти пустыми. Ноги стали подгибаться, и он медленно стал заваливаться назад, снова осев в то кресло, откуда только что с таким трудом поднялся, но теперь уже чтобы остаться там навечно. Умирая, в последние минуты своей жизни рассмотрев, как в глазах его убийцы полыхнула злоба, а у него тут же появилось осознание, что даже он, тот, кто этот нож занёс, на самом деле не достиг чего желал.
— Ха, — выдал он, раскинувшись на кресле, и его жизнь померкла, запечатлев на лице довольную улыбку, полную довольства и презрительной насмешки.
Стиснув кулак Мастер Гильдии не мог больше ничего сказать, но эта последняя насмешка в самом деле задела его буквально за живое. Однако он всё ещё был жив, и пусть он тоже проиграл, у него всё ещё была возможность отыграться. Потянувшись вперёд к телу убитого им Короля, он снял с его шеи амулет, практически идентичный тому, что носил человек за его спиной, но повторял он своей формой территорию его страны и подходил к своему брату грань к грани, словно утраченный кусочек самого дорогого в мире пазла.
— Ваше Высочество. — Сказал он, не смея долго держать эту вещь в руках, и обернулся назад, посмотрев в глаза своему новому правителю.
Едва он обернулся, как глаза этого человека намертво прикипели к амулету. Он даже не увидел сожаление в глазах того, кто этот амулет для него добыл.
Рыцарь в багровом доспехе протянул руку и на мгновение остановился, буквально в паре сантиметров от этого последнего ключа, а затем схватил его словно только что проснувшись.
— Я действительно был очень терпелив, — сказал он сам себе, осторожно погладив этот амулет указательным пальцем. — Люблю, когда мои ожидания приносят такие хорошие плоды.
Сказав это, он поднял руки и тут же надел этот амулет себе на шею, так же, как когда-то надел амулет своего отца, и вокруг него тут же разнёсся ореол из голубого света. Вся комната, пропахшая кровью и пеплом, погрузилась в голубой туман, и всё это тут же исчезло, так же быстро, как и появилось, втянувшись тонким ручейком в покоящийся на шее своего хозяина предмет.
Вместо двух кусочков пазла, обозначающих границы разделённых королевств, теперь на шее единственного Короля висел один, единый амулет. Цельный и яркий, испускающий величественный свет.
— Ха-ха-ха! — тут же рассмеялся тот, буквально во весь голос. — Я знал! — Закричал он. — Я знал!
— Ваше Высочество? — Даже Мастер Гильдии не сразу смог сообразить, что именно сейчас произошло.
— Эти идиоты говорили мне, что наши земли были разделены нашим предком, так как он не желал войны между его детьми. Его сила была так велика, что каждый из этих вонючих прихлебателей с радостью был готов заглядывать прямо ему в рот, не смея его ослушаться даже после его смерти. — Сказал радостно улыбающийся хозяин амулета. — Ха-ха-ха-ха! Разве мог такой могучий человек вести себя настолько жалко? Уверен, даже его сыновья его боялись. Уверен, они были таким сбродом, что каждый из них не мог себе позволить даже и трети подвигов, совершённых их отцом. — Сказав это, он сжал амулет на своей шее, едва сдерживая бушующее в сердце ликование. — Он хотел, чтобы они боролись! — Сказал он. — Он хотел, чтобы они друг друга убивали! Он хотел, чтобы у его ничтожных потомков появился сын, который будет достаточно жесток и восстановит и его страну, и его империю!
Слушая его слова, Мастер Гильдии растерянно посмотрел по сторонам, а затем и на свою дочь. Прямо сейчас, казалось, сожалений в его сердце прибавилось ещё с целых три огромных короба.