— Ступай домой, — сказал он, достаточно тихо, но так, чтобы все его услышали. Повернул голову и кивнул тут же поднявшемуся с места чёрному коту. — Ваша дочь давно не была дома. Пускай встретится с семьёй и успокоится. Вам с ней нужно слишком многое обсудить, верно?
— Благодарю вас, — почтительно поклонился старый чёрный кот, но, всё же, обеспокоенно спросил. — Если с этим мы всё решили, что нам делать с гоблинами?
— М-м-м, — задумчиво протянул Лев, взяв ещё несколько секунд на раздумья. — Мы не можем выйти с ними на контакт, — сказал он вновь посмотрев на девочку. — Я верю тому, что сказала твоя дочь, но я не могу поверить им. До тех пор, пока нам нечего им противопоставить в плане силы, в любых переговорах мы будем проигравшей, слабой стороной. До тех пор, пока у нас не будет кого-то, кто будет говорить с их Апостолом как равный, наши стороны не смогут вести эти переговоры как равные. Значит, мы должны оттянуть эти переговоры на как можно поздний срок.
Сказав это, Старый Лев ещё немного подумал и преисполнился уверенности в собственном решении.
— Мы будем внимательно за ними наблюдать. Нужно знать всё, что они делают на нашей земле, но я запрещаю устанавливать с ними официальный контакт. Возможно, они и в самом деле просто перезимуют здесь и уплывут, кто знает, о чём эти монстры вообще могут думать и на что они способны. Ну а если нет, то к этому времени мы должны понять, чем мы сможем им ответить, какие бы фокусы они перед нами ни показывали.
Глава 18
— Чёртово солнышко на этом континенте даже на закате жарит просто как не в себя, блин… — гневно высказался я, запрокинув голову. Шум гоблинского лагеря медленно стал угасать и привычный хаос, к вечеру немного стал перетекать к порядку. Из-за отсутствия искусственного света — жизнь у монстров затихает с приходом темноты. — Сколько дерева у нас осталось?
— Почти потратили, — тут же отчитался Смышлёный, расхаживающий рядом со мной по свежеотстроенному лагерю. Мы отлично подготовились перед отплытием, взяли всё, что могло бы пригодиться. Думал было я, но кто же знал, что на всём сраном континенте будет такой напряг с банальной древесиной. Я знал, что оно тут встречается нечасто, но спросить насколько у меня как-то мозгов и не хватило. Зараза…
— Опорный пункт полностью построен, — ухмыльнулся мой хитрожопый братец, кивая головой на толпящихся вокруг костра гоблинов.
— Что там по «яслям»?
— Прежде чем плыть домой, нам придётся их как следует почистить.
— Ясно, — кивнул я, совсем не удивившись. — Я так и думал.
Кто же знал, что у нас сразу по приезду такое ЧП случится. Пришлось наш корабль экстренно переоформить в детский садик, но вот последствия у это тоже были вполне ожидаемые. Наше число вновь увеличилось вдвое и даже немного сверху. Гоблины и правда чрезвычайно быстро размножаются, но из-за этого у нас теперь целый ворох проблем, которые нужно экстренно решать.
— Ни секунды покоя, — сказал я с тяжким вздохом от этой тяжёлой Атаманской ноши на плечах.
— Атаман улыбается, — хихикнул зелёный засранец, а я на это утвердительно кивнул.
— Здорово, да?
— Ещё как, — так же заулыбался он.
— Иди к костру, — сказал я, легонько толкнув этого парня своим плечом. Запах оттуда идёт такой, что кажется, там вот-вот начнут жрать, так нас и не дождавшись.
— А Атаман?
— А я хочу ещё кое-что сделать. — Ответил я, вновь подняв голову и посмотрев на уже опускающееся к земле солнце. — Кажется, она уже скоро будет здесь.
— Понял, — тут же закивал тот, несколько раз гаденько хихикнув, и без дальнейших разговоров умотал в сторону большого костра.
«Засранец…»
Посмеявшись про себя с этой похабной рожи, которая вылезла поверх моего Смышлёного собрата, я ничего не мог с этим поделать и просто её проигнорировал. Развернулся назад и медленно вышел из огороженного сорняками и палками гоблинского лагеря.
В свете заходящего огненного диска золотая трава приобрела несвойственный ей мягкий багрянец, отчего вся степь буквально запылала. Бескрайние просторы перед лагерем были пусты, и эта пустота практически пугала. Бесконечное багряное ничто, где на много километров во все стороны весь мир ни капли не меняется. Потерявшемуся в этих лугах действительно может быть страшно. Но тем, кто сможет этот страх преодолеть. Как только этот страх уйдёт, им ничего больше не останется, кроме как любоваться красотой. Просто невероятной красотой этого почти непригодного для жизни континента.