Переглянувшись между собой, девочки достали улитку и уже хотели сказать ей позвонить, но та сама начала трястись и качаться. Кто-то решил набрать их до того, как они воспользуются связью.
— Алё? — Ответила гоблинша, смотря на открывшую глаза улитку.
— Вы сейчас где? — Спросил из этой штуки голос их Капитана.
— У важного здания номер два, — быстро кивнула ответившая гоблинша.
— Сейчас к вам придут, — снова раздался голос из говорящей улитки.
Две гоблинши на крыше быстро между собой переглянулись, неосознанно начав вырабатывать слюну, и почти одновременно спросили.
— Еда?
— Еда?
— Не еда, — бескомпромиссно ответила им улитка, а после небольшой паузы добавила, — искусство.
— Та-а-ак, первая, вторая, третья… — Заботливо пересчитывая прибывающих гоблинш, я искренне рассчитывал никого не забыть. Перегнав наш корабль к северному побережью, мы ждали последних, самых загруженных работой разведчиц.
— Так, — снова выдохнул я. — А сколько нас там вообще было, кто-нибудь помнит?
— Ге-хе-хе!
— Это несмешно! — Почесав переносицу, я подумал, что в самом деле не помню, сколько нас там должно получиться в итоге.
«Вот дерьмо…»
— Так, — громко крикнул я. — Шустрая здесь?
— Здесь, Атаман! — Тут же донёсся до меня довольный голос. Повернувшись назад, я посмотрел на палубу нашего корабля, которую моя братия облепила со всех сторон, усевшись на жопы и ожидая представления, словно они были в кинотеатре.
— Отлично, — кивнул я. — Вонючий?
— Ге-хе! Атаман!! — Заорал ещё один гоблин где-то у земли. Похоже этого парня в первые ряды не пустили.
— Вообще отлично. — Снова кивнул я. — Если эти двое здесь, то никто из остальных точно потеряться не должен, да?
— Ге-хе-хе!
— Ге-хе-хе!
Посмеявшись с остальными, я отвернулся от зрительного зала, посмотрев на юг, в сторону горизонта.
— Тебе предстоит ещё очень много сражений и проблем, маленькая девочка. — Негромко сказал я, будто сам себе. — Позволь мне помочь тебе ещё немного, в последний раз перед нашим очередным расставанием. Я выиграю тебе достаточно времени, и да. Что бы ты ни думала, это всё ещё вовсе не конец.
Вновь повернувшись к ждущей представления толпе, я достал маленькую деревянную коробочку и показал её всем.
— Готовы насладиться искусством? — Закричал я как заправский шоумен, разогревающий толпу перед главным действом.
— Искусство, Атаман!
— Ге-хе-хе!
— Смотри внимательно, — закричал я. — Настоящее искусство мимолётно! Потому что искусство — это взрыв!
Резко сдавив в руке маленькую коробочку, я почувствовал, как её начинка лопнула и взорвалась, а затем, там, перед нами и всем зрительным залом, вдалеке, грянул ослепительный, мимолётный, потрясающе яркий рассвет.
— О-о-о…
— О-о-о…
Раздался хор голосов из зрительного зала, а сотня гоблинов медленно поднимала головы к небу, как пингвины — едва не падая на спину, наблюдая как растёт прямо перед нами огромное огненное зарево, закрывающее собой половину неба. Наблюдая до тех пор, пока вслед за этим заревом до нас не долетел сотрясающий всю душу взрыв.
— Искусство…
— Искусство…
— Искусство…
Глава 46
Пока на одном континенте пылали пожары войны и суматоха, на другом всё ещё мирно падал снег, и вся жизнь как будто бы уснула. Однако, маленькая деревянная фигурка, на алтаре у похороненного в снегу ущелья всё ещё время от времени поднимала взгляд и о чём-то думала.
— Твоя дочь в самом деле справилась, — сказала она, глядя в пустоту. — Она в самом деле заставила их слушаться её. Теперь, с мудростью Львов и силой, полученной от всех их разом, она без особого труда станет королевой всех Зверолюдей. Весь их быт изменится, скорее всего изменится даже восприятие богов, но все они смогут это пережить. Интересно будет наблюдать, каким станет будущее этой расы из-за твоего вмешательства, сын.
Поднявшись со своего купола, она подняла руки к небу и улыбнулась.
— Но ты прав, больше тебе там делать нечего. Возвращайтесь домой, детишки, — сказала она, громко хлопнув в ладоши. — Позвольте подсветить вам путь.
Из-за падающего снега тёмной ночью, весь мир казался безжизненным и спящим. Однако, всего на несколько мгновений, в этот момент, над всем миром вспыхнула яркая звезда, которая от рождения была тусклая и слабая. Крохотная звезда над континентом людей, которую никто и никогда не воспринимал всерьёз, вспыхнула ярким голубым светом, и весь мир на несколько мгновений стал светел словно днём. Ярко вспыхнула и стала угасать, но весь мир теперь её заметил. Крохотная звезда, которая всю жизнь ждала своего часа, теперь стала известна всем и каждому.