Как бы сама собой, плавно, естественно растет скорость — вот уже мы идем сто двадцать — сто тридцать, вот уже сто сорок, разговоры притихают, дорога подсыхает, становится шире, посты ГАИ на ней мы знаем с закрытыми глазами — вперед, вперед, вперед!
Но нет добра без худа — сразу за Харьковом завыл редуктор. Думали, что дотянем, но «Москвич» не «Жигули» — километров через сорок редуктор замолотил по-черному. Надо вставать, иначе заклинит, и тогда на такой скорости — три молодых красивых трупа. Запасной редуктор, естественно, у меня имелся.
За полчаса поменяли, рванули дальше. Но Господь, видимо, очень не хотел, чтобы мы к Дюжевой успели: у Мелитополя кончились тормоза. Как выяснилось потом, кто-то из нас при замене редуктора неправильно установил заднюю тормозную колодку: поршень выперло, и тормозуха вытекла.
Нам бы остановиться, долить жидкость, пусть бы вытекала потихоньку, а мы бы ехали с тормозами, но куда там — уже пахло водорослями, йодом, зеленели вокруг кипарисы, казалось, Ялта — рукой подать, и тогда за руль сел Витька.
Клянусь матерью — мы продолжали идти сто сорок! Без намека на тормоза. Конечно, мы рисковали, но оставался ручник, пониженные передачи, и для шоссе этого было достаточно. Я не помню, чтобы до Симферополя мы создали хоть одну критическую ситуацию.
С содроганием ожидал я горный кусок дороги от Симферополя до Ялты, и вот он начался.
Смеркалось, мы, конечно, опаздывали к столу, но на серпантине этот стол уже казался мне дикостью, речь шла о наших жизнях. Витька был собран, как зверь перед прыжком. Он тормозил передачами до пронзительно-жалобного верещания двигателя, а когда и этого не хватало — ручником, а когда и ручника не хватало — баллонами о бордюрный камень.
Душа моя леденела от страха, но главное — от жалости к моей «блондинке». Ведь я был тогда беден, как студент, а Витька обращался с моим состоянием и гордостью, как с казенным металлоломом. Я проклинал уже и Дюжеву, и ее день рождения, а главное — свой характер, который не позволил мне сказать Витьке ни единого слова протеста.
Кто знает, если б я его сказал, как сложилась бы моя жизнь?..
На въезде в Мисхор, что в тpex километрах от Ялты, у постa ГАИ Витька останавливается. Мы удивленно на него смотрим, а он командует:
— Юрок, б-бери один ка-кавун и иди м-ментам подари, зубы им позаговаривай, на съемки, мол, едем и все такое. Но ровно пять минут. А ты, Вить, — на шухере, у «с-стакана», поняли?
Мы понимаем все в секунду: уже темно, а пост ГАИ густо обсажен розами. В начале октября они здесь прекрасны.
На заднем сиденье лежат две литровые бутылки водки, которые мы купили к столу в Харькове, а на полике — три арбуза, которые мы выбирали под Мелитополем. Я беру один и ковыляю на ватных от дальней дороги и переживаний ногах к милицейскому «стакану», уже слыша хруст ломаемых стеблей. Ладони у Витьки-каскадера шилом не проткнешь, как подошва сапог, им никакие шипы не страшны (думаю я с глубоким моральным удовлетворением).
Когда, вволю потрепавшись с ментами, я возвращаюсь в машину, половина ее салона, под крышу, завалена обалденными цветами. Дурман, как в оранжерее или в гробу уважаемого человека. Да, охнет публика за дюжевским столом, если мы его застанем...
Баллоны «блондинки» изодраны в клочья, все диски колес покорежены в утиль, когда она замирает наконец у ялтинской гостиницы «Ореанда». Видели бы вы нашу троицу, движущуюся гуськом в тот исторический вечер по роскошным коврам ее дугообразных коридоров: грязные, черные от полуторатысячекилометрового пути, ремонтов, страданий. Впереди, естественно, я с такой охапкой роз, что вижу из-за них только потолок. Вторым — Витька-каскадер с литрухой водяры в каждой руке. И замыкает процессию худенький Витек, изнемогающий от арбузов.
Администраторша и швейцар остолбеневают настолько, что не то что пропусков не спрашивают — слова сказать не могут.
Вдруг из-за угла навстречу нам выходит именинница с полным подносом грязной посуды — пир, господа, кончился! Сцена, достойная и пера Гоголя, и кисти Репина: Дюжевой бы, как в кино, уронить со звоном все на пол да кинуться с радостным воплем нам на шеи. Она же нет, как в жизни, ставит поднос на пол и с визгом бросается на шею ближайшему.
Ближайшим оказался, как вы понимаете, я. Но вот как она умудрилась на мне повиснуть и даже чмокнуть меня в щеку — до сих пор не пойму: как же розы нам не помешали?
— Ребята, я знала, я чувствовала, что вы приедете!.. — вот что она при этом вопит.
В общем, банкет после нашего приезда начинается по-настоящему.
Думай за дураков — это главнейшая заповедь водителя
Будь я издателем, эту главу я бы набрал самым броским и крупным шрифтом. И неслучайно она такая маленькая, зато она самая главная в книге, я не могу хвостиком подсоединить ее к какой-либо другой главе. В принципе, все главы этой книги есть развитие вот этой, самой важной, главы, и если у вас мало времени на чтение, то можете ограничиться его потерей только на одну эту главу: «Думай за дураков и ты выиграешь в любой ситуации».
Давным-давно, еще студентом, я спросил своего кумира Владимира Бубнова, шестикратного чемпиона Союза, участника международных супермарафонов: «А есть какое-то самое-пресамое главное правило, чтобы ездить без аварий?» «Есть, — ответил он мгновенно. — Думай за дураков».
Тогда-то я не очень это правило и понял, но теперь знаю, что, находясь за рулем, вы должны быть готовы к самым нелогичным, неожиданным действиям любого объекта из тех, что вас окружают. Если это великолепное правило разложить на составляющие, то:
— никогда не обольщайтесь, что другой пешеход или водитель видят вас. Даже в том случае, если они стоят, если вы встречаетесь с ними взглядами — потом, в больнице или ГИБДД окажется, что они вас не видели! Или рассчитывали успеть проехать, перебежать;
— бойтесь автобусов, троллейбусов и трамваев, стоящих на остановках, всегда предполагайте увидеть из-за них рванувшего через улицу мальчишку, именно — рванувшего и именно — мальчишку, тогда у вас будет запас надежности для всех остальных;
— «наступая на тормоза, посмотри в зеркало» — это закон, даже если вы останавливаетесь на светофоре: заднему автомобилю может не хватить 30 см тормозного пути, а вам придется менять лонжероны. Их-то заменить можно, хотя и очень дорого, а вот хрупкие шейные позвонки сложнее.
Кстати, подголовник вашего сиденья вовсе не для отдыха — именно он сохранит вам жизнь при ударе сзади; правильнее было бы назвать его подзатыльником, так как он должен находиться на уровне затылка — отрегулируйте обязательно;
— стоя у осевой на разворот или поворот налево, будьте особенно внимательны: не выворачивайте раньше времени руль и держите машину на тормозах. Потому что без тормозов даже самого малого толчка сзади хватит для того, чтобы попасть под встречный поток, который несется от вас в полуметре. Успокоиться можно только тогда, когда пустое место за вами занял остановившийся автомобиль. Начиная движение налево, обязательно посмотрите в левое зеркало — сегодня очень популярно среди «крутых» движение за осевой, по встречному ряду;
— опасайтесь женщин, переходящих дорогу, они ведут себя подобно курам: дойдя до середины и увидя вас, женщина, как правило, устремляется назад. Хуже, если дорогу переходят две подружки, да еще и держат друг друга за руки: одна наверняка рванет вперед, а другая — назад. Вам надо будет иметь запас, достаточный для того, чтобы они либо успели договориться, либо перетянуть одна другую;