«Кто вы?» — спросила Алиса нервно.
«Я… Дэвис… на… Длинные… Дистанции…» — медлительно ответил Слизнярик, делая паузу по году после каждого слова. — «А… ты… кто… такая?»
«Я Алиса» — ответила Алиса, — «а вы — слизняк!»
«Я… не… слизняк…» — ответил Дэвис на Длинные Дистанции столь же медленно, как и прежде. — «Я… улитка…»
«Тогда где же ваша раковина?» (Алиса достаточно поднаторела в брюхоногологии, чтобы понимать, что у улитки есть раковина, а у слизня нет.) «Где… положу… я… шляпу… там… моя… раковина…» — Сделав такое заявление, Слизнярик лёг на грязный пол, и затем начал уматывать своё тело в собственную шляпу. Он вползал в спирали шляпы, пока почти не исчез; в самом деле, лишь его золотистая труба осталась на виду. «Пожалуйста, не замыкайтесь в своей раковине, мистер Слизнярик!» — попросила Алиса. — «Пожалуйста, поговорите со мной.»
«О… чём… тут… говорить?» — небрежно проронил Дэвис на Длинные Дистанции из глубин своей раковинной шляпы: — «Я… под… колпаком… да… ещё… и… под… арестом…»
«За какое преступление?» — задала вопрос Алиса.
«За… исполнение… музыки…»
«Разве в будущем исполнять музыку — преступно?»
«Я… играл… слишком… медленно…»
«Я прихожу в глубочайшее замешательство, мистер Слизнярик; почему медленность должна быть противозаконной?»
«Исполнительные… Гады… не… любят… ожидания…»
«А чего именно вы ожидаете?» — вопросила Алиса.
«Я… жду… когда… очередная… нота… отделится… от… моей… трубы.»
«Не сыграете ли вы мне прямо сейчас, мистер на Длинные Дистанции?» — вежливо попросила Алиса. — «Это наверняка поможет скоротать время.»
«Я… сыграю… тебе… свою… последнюю… композицию…» — выдавив из себя эти отмороженные слова, Слизнярик выдавил всего себя из своей раковины, отчего та вновь стала походить на шляпу. — «Эта… мелодия… озаглавлена… „Майлс… Не… Догонит“…» — он поднёс свою блестящую трубу к своим покрытым слизью губам и выдул единственную ноту:
«Пап!» — изрыгнула труба. Дэвис на Длинные Дистанции опустил инструмент.
«Это всё?» — спросила Алиса (заприметив, что в раструбе трубы застрял кусочек головоломки).
«Это… только… начало… пьесы…» — протянул Длинные Дистанции.
«Но почему вы так медленно говорите, мистер Слизнярик?» — спросила Алиса (прибирая к рукам фрагмент головоломки из трубы Слизнярика, пока его взгляд блуждал вдали). — «Вы не слишком хорошо знаете английский?»
«Я… вообще… не… знаю… облийский…»
«Я не говорила облийский, я сказала английский.»
«Ну… похоже… тебя… неплохо… облили…»
«На каком же языке в таком случае говорите вы?» — Алиса стала испытывать раздражение от склизкости Слизнярика. (Или правильнее было бы сказать — улиткости? Я не могу сообразить на ходу, а вы?) «Я… говорю… на… чахотском…» — ответил Слизнярик.
«Что за чахотский?» — вопросила Алиса.
«Чахотский… это… очень… ленивый… язык…»
Слизнярик поднёс свою трубу к губам и ещё раз дунул в неё, на этот раз целых две ноты. (Во время этого музыкального пассажа Алиса ухитрилась мельком глянуть на свой новейший фрагмент головоломки; на нём была изображена лишь чёрная склизкая заплатка из влажной кожи. Но Алиса знала, что этот кусочек был частью улитки, потерянной из домика брюхоногих в её Лондонском зоопарке. Она тихонько сунула его в кармашек своего передничка.) «Пап, пап!» — издала труба, прежде чем быть снова опущенной.
«Это всё ещё мелодия, называемая „Майлс Не Догонит“?» — спросила Алиса.
«Майлс… ещё… никогда… не… был… так… далёк… от… цели…»
«Наверное, поэтому вас и зовут Дэвис на Длинные Дистанции, потому что у вас занимает уйму времени сделать почти всё что угодно.»
«Поэтому… меня… и… зовут… Дэвис… на… Длинные… Дистанции…»