— О, спасибо! По крайней мере, я узнала то, что мне не доставало.
Внезапно Алиса обрела ещё один недостающий предмет. Перо, парившее над площадью, опустилось прямо в её пальцы.
— Это перо Козодоя! — закричала она.
— Козодоя? — переспросил Зенит О'Час. — Какое чудесное nom de plume. В будущем триквеле я превращу перо в пролезной билет.
— Вы думаете, мне понадобится куда-то пролезать, используя билет? — спросила Алиса.
— Пока это всё, чем я могу тебе помочь. Надеюсь, ты понимаешь, в чём дело? Иначе Бюро случайных совпадений предъявит мне иск за нарушение авторских прав. Кстати! До меня только что дошло! Наверное, я уже пишу "Автоматическую Алису", и мы оба являемся её персонажами!
Девочка хотела спросить, что он имеет в виду, но в этот самый миг часы на ратуше пробили последний из двенадцати курантов, и рука писателя ещё раз опустилась на плечо Алисы. То был последний полуденный удар. И последнее дружеское прикосновение в чужом и незнакомом мире... А затем он исчез...
VIII. АЛИСА ИЩЕТ СЕБЯ
Алиса опечалилась, утратив компанию нормального мистера О'Часа. Она по-прежнему ощущала накаты вездесущей толпы из шести таких и полдюжины сяких генофилейных подвидов, которые непрерывно врезались со всех сторон в её нежную плоть. Девочку толкали и толкали. Фактически, давили и давили! Она уже чувствовала себя раздавленной лепёшкой в месиве человекоподобных странностей. Единственным облегчением была разгадка эллипсиса — во всяком случае, Алиса думала, что поняла смысл троеточия.
— Если я успею вернуться домой до двух часов дня в 1860 году, — громко сказала она, не обращаясь ни к кому в частности, — то смогу отчитаться по домашнему заданию! Но сначала мне нужно найти Козодоя и Салию. Куда же они подевались?
Алиса ещё раз осмотрела площадь Альберта, и на её глазах навернулись слёзы.
— Ах, милочка, — прохныкала она. — Я так много плачу, что скоро вся площадь заполнится водой!
И действительно площадь Альберта начала заполняться водой, хотя виной тому были слёзы небес, хлынувшие вниз на землю обильным дождём. Догадавшись, что сквер заливается ливнем, а не её слезами, Алиса почувствовала себя глупой. (Вы когда-нибудь видели плаксу под дождём? Вот именно такой дурёхой она показалась себе.) Толпа самцов и самок, самальчиков и самдевочек поспешно разбежалась с площади, оставив Алису совершенно одну.
Нет, не совсем одну! Потому, что... Да! Рядом с ней был Козодой. Он летал над площадью — причём, с большим трудом, потому что дождь промочил его крылья. Алиса вытянула руку и попыталась схватить попугая. Но она могла бы даже ни стараться. Птица настолько отяжелела от влаги, что сама опустилась на руку девочки.
— Козодой, — заворчала Алиса. — Посмотри, в каком ты состоянии! Что скажет бабушка Эрминтруда, когда мы вернёмся домой? Ты пойдёшь со мной в прошлое?
Проигнорировав её вопросы, попугай искоса взглянул на девочку и прочирикал очередную загадку:
— Что находится между осьминогом в норе и стилетами цейлонских аборигенов?
— Ну..., — замешкавшись, сказала Алиса. — Я почти знаю, где находится страна Цейлон. Нам показывали её в школе на географической карте мира. Я помню, что там выращивают чайные листья. Но про скелеты аборигенов нам ничего не говорили. Я даже не знала, что на Цейлоне их так много! Интересно, сколько места занимает осьминог. На мой взгляд, это зависит от того, как далеко он вытягивает свои восемь ног или как близко поджимает их к себе. Я одного не понимаю, Козодой. Неужели что-то может находиться между норкой и скелетами?
— Быстрее, Алиса!
— Честно говоря, я не могу сосредоточиться.
— Ты не можешь сосредоточиться? — прочирикал Козодой. — Тогда заставь себя рассредоточиться.
— Я иногда могу сосредоточиться, но рассредоточиваться ещё не пробовала. Разве это возможно?
— Сначала оправься или сходи налево, — посоветовал попугай. — Унизиться или стать возвышенной. Ты должна найти персону, которая живёт между осьминогом в норе и стилетами цейлонских аборигенов.
С этими мокрыми и непонятными словами он вырвался из рук Алисы.
— Козодой! — закричала девочка. — Вернись ко мне! Немедленно!
Однако птица улетела прочь и вскоре растворилась в небесах Манчестера.
— Ну, это уже слишком! — насупившись, сказала Алиса. — Почему Козодой такой непослушный? Ой, милочка! Что за ужасный шум!? Не думаю, что он исходит от маленькой птички! Даже самый гадкий в мире попугай не может создавать такого трескучего грохота.