— Профессор Шворондинглер, вы случайно не ищите своего кота? — спросила она.
— Можешь не сомневаться. Ещё как ищу! Я за ним охочусь! Интересно, куда запропастился этот несносный разбойник? Кварк!
Шворондинглер начала осматривать лабораторию, подныривая под изогнутыми трубками научного оборудования и блуждая в тумане зловонных газов, которые вырывались из плюющихся колб. Наконец, она добралась до задней стенки деревянного ящика и помахала куском сырой свинины.
— Кис-кис, котёночек. Пора обедать, мой маленький Кварк!
Алиса удивилась, что ворона содержит кота, как домашнее животное. Но она не стала говорить об этом.
— Почему вы назвали его Кварком? — спросила девочка.
— Кварк, — пояснила профессор, — это совокупность гипотетических элементарных частиц, которые постулируются как фундаментальные и невидимые составные части всех котионов и хворононов. Понимаешь, Алиса? Всё очень просто: каждый отдельный существующий предмет создан из крохотных частиц, и кварк является невидимым составным элементом каждого котиона и каждого хворонона. Самым странным в кварках является то, что мы, учёные, догадываемся об существовании этих частиц, но не знаем, где именно их искать!
— Это напоминает мне поведение одного знакомого попугая, — сказала Алиса.
— Кварк, кварк! — прокаркала человорона. — Иди ко мне, мой котик!
Однако котика нигде не было видно.
— Вот, почему я назвала его Кварком! — сказала профессорша. — Он всегда куда-то исчезает, а ничто не может исчезнуть быстрее, чем фундаментальная частица! Я провела эксперимент, если вы знаете. Мне хотелось изучить влияние котионов на невинных жителей Манчестера. Эксперимент вовлекал заточение моего кота в этом ящике с секретом...
Человорона постучала трубкой по крышке деревянного ящика, и изнутри послышался ещё один отчаянный призыв о помощи.
— Вы поместили своего кота в этот ящик? — проскрипела Салиа. — И что было дальше?
— Затем я запустила туда облако котионов.
— А как ведут себя котионы, попадая в какое-то пространство? — спросила Алиса.
— Эти частицы способствуют объединению различных биологических видов. Из-за них мы стали жертвами генофилии.
— Значит, это вы открыли котионы? — догадалась Алиса.
— Да, как первооткрывательница, я назвала их в честь своего кота.
— И вот откуда взялась болезнь, называемая генофилией?
— Всё верно. Гадоначальники воспользовались моим открытием и провели окотионизацию населения в национальном масштабе. Я полагаю, они надеялись превратить людей в тихих и законопослушных серых мышек. Но офигенная инженерия оказалась неточной наукой. Им не стоило выливать из бутылки такой крепкий джин. Глупые опыты змей пошли незапланированным курсом, и неудержимый поток котионов превратил людей в мешанину мутантов. Моё воронье обличие является одним из последствий преступного эксперимента. Всё это заставило меня провести новый опыт. Я поместила моего кота в экспериментальный ящик и запустила туда облако ужасных котионов.
— Наверное, ваш экспериментальный кот обмяукался и обплевался в ящике с котионами, — сказала Салиа.
— О, вы бы видели, как он мяукал и плевался! Мне хотелось найти способ, при котором котионы излечивали бы генофилию. Но злобные частицы напали на славного Кварка!
— И что случилось потом? — спросила Алиса.
— Кварк скрестился с хамелеоном.
Внезапно Алиса увидела, как что-то полупрозрачное пробежало по лабораторному столу, перепрыгивая через залежи научного оборудования. Ещё она заметила смутное подобие кошачьей улыбки, проступившей через котуфляж невидимости. Тихое жалобное "мя-я-я-у-у!!!" донеслось с того места, где пушистый невидимка опрокинул колбу.
— Кварк, Кварк! — прокричала Шворондинглер, рассерженная проступком призрачного кота.
Человорона проделала перьехватательное движение и попыталась поймать животное, но в её загнутом клюве остался лишь жалкий пучок фантомной шерсти.
— Кот-невидимка! — воскликнула Алиса, вспомнив оно из своих предыдущих приключений.
(Она даже подумать не могла, что однажды в будущем узнает научную разгадку исчезновений старого Чеширского кота!)
— Вот именно! — прокаркала ворона. — Кварк стал хамелекотом.
— Так, значит, эпидемию генофилии вызвали гадоначальники? — возвращаясь к теме, спросила Алиса.
— Верно, — ответила Шворондинглер. — Но змеи стараются скрыть свой промах с котионами. Они утверждают, что телосмесительная генофилия была ничем иным, как естественным отклонением природы. Об их преступлении знают только двенадцать существ.