В отчете, сбивчивом и нестройном, будто его надиктовывали старому автомату, переводящему голос в текст, говорилось о гостях. Именно после того отчета, когда-то облетевшего все газеты мира, переведенного на сотню разных языков, слово «Гость» приобрело еще один смысл…
Гости приходят к каждому.
Таково правило Соляриса.
Я смотрю на часы, стрелка отъела лишь маленькую часть синего сектора циферблата, значит до заката еще часов пять.
– Куда бы ты хотела пойти? – спрашиваю я. Амелия жмет плечами.
Мы останавливаемся у интерактивной карты, такая висит в каждом коридоре комплекса. Амелия окидывает карту быстрым взглядом и тычет пальцем в нижний угол.
– А что здесь? – спрашивает она.
– Боулинг, – хмыкаю я.
– Круто, – Амелия хлопает меня по плечу. – Пойдем.
Насколько же странно лететь за световые годы от Земли, чтобы в чужом мире заниматься обыденными вещами.
Вцепившись мне в руку, Амелия рассказывает о доме. О маме, об общих знакомых, о качелях, которые сломались почти сразу после моего отлета, и которые никто так и не взялся чинить. И на миг кажется будто мы на Земле. Что мы идем по трубе какого-то длинного подземного перехода, а не коридору станции. Что там за поворотом, будут ступеньки, которые выведут на поверхность, в теплый вечер большого города. Что мы еще долго будем идти по остывающему асфальту до дома. И будем окружены звуками живого города – сигналами машин, урчанием моторов, отголосками музыки из окон ресторанов и обрывками разговоров прохожих.
В городе никогда не бывает так тихо, как в пустых коридорах Соляриса.
Я уже давно привык к этому, клиенты и гости предпочитают проводить время в номерах или залах с развлечениями, и пользуются коридорами лишь для того, чтобы перейти из одного места в другое. А сейчас в пересменок, когда новая партия туристов только-только прилетела, все и вовсе стараются быстрее заснуть в своих кроватях…
– Какой у тебя размер?
– Чего? – я не сразу понимаю вопрос.
– Ты спишь что ли? – Амелия щелкает пальцами у моего носа. – Обувь бери и играть пошли, пока никого нет.
Я киваю. Иногда со мной такое случается. Погруженный в мысли, теряю с реальностью связь, сам не замечаю, как прихожу туда, куда шел.
Сестра права, почти все дорожки боулинга пустые, лишь на диване у крайней, сидит пара. Да и то, обнимаются и целуются, забыв про игру.
Нажимаю на сенсорную панель. Автомат с туфлями вибрирует, будто некоторое время размышляет, а потом выдает мне пару. Пока я завязываю шнурки Амелия открывает счет. Бросает шар с такой силой, что парочка в углу вздрагивает.
– А если серьезно? – Амелия падает на красный диванчик. – Как думаешь, кого Солярис создал бы для тебя?
Я задумываюсь, взвешивая в руке черную девятку. Вопрос не настолько простой, каким кажется. Солярис создает гостя для каждого, и у каждого он свой.
А задавать вопросы о гостях тут не принято.
– Ты ведь понимаешь, зачем сюда летит большинство? – уточняю я.
– Конечно, – Амелия машет рукой в сторону парочки.
Парень вдавливает миниатюрную девушку в диван, впиваясь губами ей в шею.
– Гости – идеальное воплощение подавленных желаний, – поясняю я, перебрасывая шар из руки в руку. – Или нереализованных сексуальных фантазий. Кто-то летит сюда за школьной любовью, а кто-то – еще раз увидеть умершую десять лет назад бабушку.
– Погоди секунду, – Амелия ухмыляется. – В твоем примере этот гипотетический “кто-то” скучает по бабушке, как по бабушке… Или думает о ней, как о сексуальной фантазии?
– Именно поэтому…– Я бросаю шар, тот скатывается в боковой желоб дорожки. – Именно поэтому на Солярисе никто никого не спрашивает о гостях.
Амелия смеется.
Веселится намеренно, веселится напоказ. Будто притворяется, пытается быть куда более беззаботной и веселой версией самой себя.
Совсем как гости, которые всегда чуточку лучше настоящих людей.
Гости, которые приходят к каждому.
Если Солярис в самом деле создал для меня сестру, означает ли это, что где-то в глубинах подсознания я ее хочу? Или он просто выудил из моего разума яркие воспоминания и вылепил того, по кому я скучаю больше всего?
Амелия нагибается, примеривается к броску.
Наверное, её фигуру можно назвать сексуальной, наверняка многие братья хоть раз в жизни, но смотрят на сестер таким взглядом.
У меня не получается.
Пытаюсь представить ее голой.
Амелия оборачивается, победно вскидывает руки. На экране позади нее в салютной вспышке появляется слово STRIKE.