— Ба! Владимир Васильевич! Кого я вижу! И как это вы обо мне, жалком старикашке, вспомнили, ничтожном черве? — искренне распахнул руки для объятий Сыч.
— Сидор Трифонович, — отвёл объятия Володя, — надо поговорить.
— А у чём дело? Бутылочка у Сидора завсегда, огурчики свежезасоленные. Да я по такому случаю…
— Сидор Трофимович, вы же знаете мои принципы, — укорил Володя.
— Да, да, — печально согласился Сыч, — вот есть один неприятный парадокс в моей бурной жизни. Я много раз встречался с симпатичными мне людьми из ментовки… простите, милиции…
— Это когда я вас брал, Сидор Трофимович? — серьёзно переспросил Володя, усаживаясь за стол.
— Ну зачем же так? — обиделся Сыч. — Нужно вам говорить о неприятном! А вот выпить бы с вами с удовольствием.
— Обойдёмся чаем, Сидор Трифонович. А пока о самочувствии расскажите.
— По болезни я, Владимир Васильевич, по болезни. Вот вам и документы, — Сыч выложил документы, но Володя на них только покосился, но читать не стал. Сыч врать не станет в такой ситуации.
— А как со старым, Сидор Трифонович? — напрямую спросил Володя.
— Ох, ох, Владимир Васильевич! Вы же знаете, с кем имеете дело! Если Сыч сказал!.. Правда, вам я этого ещё не говорил. Но я вам скажу, устал. Ведь третий срок светил, да вот врачи пожалели. А кто это с вами, такой симпатичный интеллигентный человек? Я его не припомню что-то.
— А это писатель, интересуется жизнью замечательных людей, — не улыбнувшись, объявил Володя.
— Ну зачем же так, Владимир Васильевич! — опять бурно заобижался Сыч. — Я свою жизнь для обозрения не выставляю, живу себе тихо-мирно, гхм. Мне афишировать себя нельзя, сами понимаете. А тут болести до хвори. Про старые дела вспоминать сам с собой не люблю, а вы мне такое подставили…
Старый уголовник долго сетовал на здоровье, на годы, и Вячеслав Васильевич заскучал. Было очевидно, что Сыч к замку Якубовича отношения не имеет.
— А вот скажи мне, Сидор Трифонович, — всё ещё не отставал Володя, — с новой техникой, со всякими микросхемами не баловал?
— Это в смысле сейфов из ФРГ? Слыхать слыхал, а видеть не приходилось. Так ведь я самоучка, Владимир Васильевич. Что касается запоров, тут слесарь должен быть, а эти новые штучки для учёных, я этим и не интересовался никогда. Не по мне эта наука…
По дороге в отделение Володя подбил итог: — Кто-то наводит на Сыча. Но уж очень по-мелкому. Из-за замка на гараже… Мелко.
— Наводить могут с прицелом на будущее, — вслух подумал Кучеров.
— Вот именно. Но «гостю из Бирмингема» скулы-то своротили, а это та самая наука, о которой говорил Сидор Трифонович.
Ещё три недели длилась тишина, хотя и Салакаев, и Кучеров были уверены, что гром грянет вот-вот. И грянул он совсем с неожиданной стороны. Позвонил Якубович.
— Я, конечно, боюсь оказаться назойливым, Владимир Васильевич, — обиженно гудел он в трубку, — но меня решительно не оставляют в покое.
— Неужели опять гараж? Опять замок из Бирмингема? — сдержал улыбку Салакаев
— Гараж не трогают с того дня. Но открыли квартиру…
— А что? И там секретный замок?
— Ещё какой!
— Опять из Бирмингема?
— Вообще-то нет, но сродни. Тоже со скрытой микроэлектроникой…
— Далась вам эта микроэлектроника! Амбарный замок нужно иметь. Хорошо, выезжаем.
И снова Якубовичу повезло. Квартиру ограбить не успели, но входную дверь из листового железа с приваренным замком открыли.
— Кто же им помешал? — задумался около двери Салакаев. — Дверь была открыта, когда вы пришли?
— Да, но ни вблизи, ни в самой квартире никого не было, Владимир Васильевич.
Тщательный осмотр ничего не дал. На площадке и в комнате никаких следов. Правда, на площадке масса детских следов, но ведь теперь в каждом подъезде уйма детей. Кучеров чему-то улыбался, но молчал, пока отпечатки пальцев не показали, что с замком возился ребёнок лет 13-14-ти.
— Быть не может, — выдохнул Володя, садясь на стул в прихожей и доставая свою «астру». — Причём тут ребёнок?
— Володя, это вам второй подарок, — заметил Кучеров. — Вспомните историю Клыча.
Отвергать и такую версию не приходится. Вся сложность в том, что дактилоскопические отпечатки ребят такого возраста пока единичны и сравнивать не с чем. Искать же мальчика или девочку такого возраста в огромном городе невозможно.
Хамид получил задание сверить все отпечатки трёхмесячной давности на замке из Бирмингема. К вечеру всё подтвердилось: на квартирной двери и на замке в воротах гаража отпечатки полностью совпадали. В кабинете Салакаева ярко горит освещение. Он не терпит полумрака. Хамид ещё раз демонстрирует отпечатки на экране: они полностью идентичны, тут не прибавить, не убавить.