— Н-да, задачка, — озабоченно теребит затылок Володя.-
Это что же получается? Уже дети замки берут? Тогда нам крышка.
— Не спешите, Володя, отчаиваться. Замок из Бирмингема и замок на входной двери открыл один и тот же человек. Ребёнок или женщина с изящными руками, — неспешно рассуждает Кучеров.
— Ну если ещё и женщина — гаси свет! — бурно возмущается Салакаев, — Они никогда не сознаются, если даже соберёшь сотню доказательств!
— Владимир Васильевич, — вступает в разговор Хамид, — в лаборатории считают, что руки детские.
— Лады, это по твоей части, психологию разводить, Вячеслав Семёнович, — сдаётся Салакаев, — крути в этом направлении. А мне банда покою не даёт. Носом чую, Вячеслав Семёнович, банда шурует. Они разведали, что Якубович работал в загранке. Значит, шмоток и денег привёз. Машину пригнал, вот они и вышли на него. Она могут пришить его запросто, — заверяет Салакаев.
— Но, Володенька, замки открывал ребёнок, скорее всего мальчик, — пожёвывая губу, в потолок говорит Кучеров.
— Или женщина. Или карлик, — продолжает Салакаев, — Отпечатки нам ещё ничего не говорят. Но если тебе нравится эта версия, крути.
— И начну я, пожалуй, с Якубовича, — завершил Кучеров.
— Ну-ну, — иронически реагировал Салакаев.
Вызванный по телефону, Якубович приехал буквально через двадцать минут.
— Исаак Борисович, вопрос будет для вас несколько неожиданным. Не видели ли вы около гаража в тот день или вчера вблизи квартиры подростков? — спросил его Кучеров.
Якубович откинулся на спинку стула, хмыкнул насмешливо: — Не хотите ли вы мне говорить, что эти замки открывал подросток? Так я вам скажу. Подростков всюду полно. Но я электронщик, специалист по ЭВМ. Так даже я не дам вам совета, как открыть такой замок без ключа, хотя и проходил стажировку в Бирмингеме. Вы мне говорите о подростках!
— Исаак Борисович, я вас прошу не горячиться и подумать.
Якубович перестал горячиться и стал думать. Но ничего путного вспомнить не мог: — Поймите, Вячеслав Семёнович, даже если какой-то «пистолет» прошмыгнул мимо, разве я стану запоминать за него? В этом я вам не помощник.
На том и расстались. Но получалось в рассуждениях Кучерова всё так, что версия о подростке остаётся. Логика тут проста, как гвоздь. Этот «пистолет», как назвал его Якубович, живёт где-то рядом с Якубовичем, а значит, и учится в одной из прилегающих школ. Хотя такого подростка банда может возить с собой даже из другого города. Исключать такое тоже нельзя.
На карте района Кучеров определил круг поисков. В пределах этого круга оказались три школы.
Какой же тип подростка следует искать? Хулиганистый, отрывной парнишка возьмёт лом, ножовку, кувалду, взрывчатку, в конце концов. Замки Якубовича открывала, а для этого нужна, как минимум, голова. Да ещё в ней хоть несколько извилин. С микроэлектроникой дурак не возится. Но, с другом стороны, умный, думающий парень не свяжется с уголовщиной…
Володя выслушал рассуждения Кучерова и только головой покачал: — Умный ты мужик, Вячеслав Семёнович, но мне некогда возиться с твоей версией. В районе два ограбления с убийством. Убийства жестокие, садистские. Ты повозись, конечно, с подростками, но мысль о детской шалости отбрось. За этими вскрытиями стоит банда. Мы все задействованы, крутись один, но недолго, два-три дня, не больше. Ты нам нужен.
Кучеров почувствовал внутреннее несогласие Салакаева, но весь ход событий говорил о том, что в деле участвовал подросток.
В первой же школе он потерпел фиаско, но уже во второй засветила надежда. Тут есть радиокружок, есть два компьютера, с которыми возятся пацаны. Здесь Кучеров подзадержался.
— Самая яркая личность в моём кружке, — категорически заявил учитель физики Равшан Давранович, — это, конечно, Николай Николаевич.
Кучеров выразительно поднял бровь: — Кто сей муж?
— Мальчик удивительно способный. Во всех науках успевает, но в моей!..
Элегантный учитель физики явно гордился своим учеником. Но познакомить сейчас же не смог, уроки кончились, и ребята разошлись по домам. Адрес Николая Николаевича, конечно, в классном журнале был, и Кучеров пошёл по адресу.
Подъезд как подъезд, но когда Кучеров ступил на первую ступеньку, над ним зажглась лампочка. Вернулся к двери — погасла. Поднимался по лестнице осторожно. Кончился лестничный пролёт и лампочка тут же погасла. Но зато вспыхнула другая, этажом выше. Так и двигался Кучеров от лампочки к лампочке, пока не добрался до четвёртого этажа, улыбаясь про себя от предчувствия удачи. На двери квартиры двадцать четыре — большое табло. Когда Кучеров нажал кнопку звонка, зажглась надпись: