— Напишите заявление.
Но в это время зазвонил телефон, а Потанин возмутился:
— Какие бумажки?! Угнали машину, а в ней грудной ребёнок!
Капитан глянул на посетителя и стал слушать, что ему говорят по телефону.
— Слушай, джаным, — услышал он в трубке голос Володи Салакаева, начальника угрозыска, — срочного ничего? Посплю пару часов, пока начальства нет.
— Володя, тут ЧП. Угон машины. Пошлю к тебе?
— Может, ты их куда подальше пошлёшь? Я сутки не спал, — посетовал Салакаев. — Эти ротозеи бросают машины, а мы тут…,
— Володя, в машине грудной ребёнок, — пояснил капитан. Он-то знал, что Салакаев последние сутки действительно не спал.
— Грудной ребёнок? Так чего же рукава жуёшь? Мигом ко мне!
Досметов подозвал к себе отошедшего к жене Потанина:
— Быстро на третий этаж. Комната тридцать девять, к капитану Салакаеву. Вам повезло.
Потанин в иной обстановке и возмутился бы. Что значит повезло, когда ты обращаешься в органы охраны порядка? Но даже он, в таком состоянии, уразумел, что ни тревоги, ни сигнальной сирены не будет. Для него пропажа дочери — катастрофа, равная гибели всего сущего, а здесь это только один из случаев, каких бывает в сутки сотни. И если ему повезло, что какой-то капитан Салакаев оказался на месте, то это и надо считать везением.
Капитан Салакаев в эту ночь брал с группой захвата банду, но ведь мало её взять, нужно немедленно, по горячим следам написать обстоятельный рапорт. И эта бумажная процедура заняла у утомлённого, взвинченного пережитой опасностью человека ещё три часа. Салакаев кипел от негодования, ведь нужно завести, наконец, компьютер. Но нет, говорят, лазерных принтеров… Вот и делают оперативника бюрократом: возьми банду (это твой долг), но ещё будь добр, напиши эти бумаги…
Однако благодаря этому он и не ушёл утром домой отдыхать, а Потанину дежурный объяснил всё просто — повезло. Может быть и хорошо, что Потанин не знал, чему он обязан своим везением.
Таня шла за мужем на этаж обречённо, уже ни на что их надеясь. Она почему-то считала, что всё кончено, девочка пропала навсегда, а эти хождения по кабинетам только затягивает мучения. Сергей, как мог, поддерживал её, но слова уже не могли что-либо изменить, ведь он и сам не слишком верил а благополучный исход. Такие кражи легко не вскрываются. Он, как и все современные люди, знал, что детей крадут и, чаще всего, они исчезают для родителей навсегда. Когда вымогают выкуп, родители по крайней мере знают, что ребёнок хотя бы жив, но ведь нередко детей крадут совсем по другим причинам.
Они поднимались на третий этаж, раздавленные горем. Но шли, потому что в этом была их последняя надежда. Другого выхода у них просто не было.
3
То, что они увидели в тридцать девятой комнате, нисколько не прибавило им бодрости и уверенности. За письменным столом со стаканом чая в руке сидел простецкого вида русоволосый парень в летней распашонке, лёгких светлых брюках и сандалетах. Правда, был он крепкого сложения, коренастый, а вот лицо казалось что-то уж очень обычным. Какой-нибудь дружинник, с неприязнью подумал Потанин, поэтому спросил раздражённо:
— А где капитан Салакаев?
— Это я. Входите, — капитан отставил стакан с чаем, поднялся им навстречу и подал руку. — Владимир Васильевич. Садитесь.
Сергей удивлённо, насколько это было возможно в его положении, осмотрелся. В кабинете почему-то стоит пудовая гиря и скат вагонетки весом килограммов под сто, явно вместо штанги.
— Неплохая визитная карточка для начальника уголовного розыска, — нашёл он силы пошутить. — Писать заставите?
— Какое там писать! Рассказывайте, я слушаю, — капитан стал серьёзным и совсем утратил свой мальчишеский вид. — Только кратко. Времени у нас нет.
Только вчера у Володи дома состоялся крутой разговор с женой. Люда категорически потребовала, чтобы он покинул милицию.
— На твой оклад, Володенька, скоро на одной картошке сидеть будем, — упрекнула его Люда. — Другие хоть вовремя домой приходят, а ты? Ты Ленку видишь пять минут в неделю, без тебя вырастет. Отца знать не будет!
Володя глотал завтрак и любовался женой.
— Ведь зовут же в кооператив! Пятьсот рэ дают. Ради чего мы еле концы с концами сводим? — не унималась Люда.
— Люда, по сегодняшним ценам мы с тобой и на пять сотен не проживём, — попытался отшутиться Володя.