Шатты были бедны, но не отчаивались. Прежде всего им было гарантировано блаженство на том свете, а кроме того, дети учились, и Шатты разделяли веру всех американских семей в то, что младшее поколение выйдет в люди. Америка - страна возможностей, и каждый день в ней происходят удивительные вещи. Самый бедный мальчик имеет право стать президентом; помимо этого главного приза, было множество помельче - сенаторы, губернаторы, судьи и все промышленные короли, лорды и прочая знать. Жизнь в Америке похожа на непрерывную лотерею; каждая женщина, родившая ребенка, пусть даже в грязной трущобе, словно опускает руку в ящик с билетиками, откуда может вынуть ослепительный алмаз.
Даже Том Шатт, надорванный непосильным трудом, знал это. Каждое воскресное утро ему на дом приносили газету, и, возвратившись из церкви и пообедав, он читал ее, пока не засыпал. В этой газете он видел портреты светских дам и сказочно богатых и преуспевающих мужчин. В газете говорилось, как эти люди были когда-то такими же бедными, как и он, и достигли благополучия, производя полезные вещи, которые поднимали жизненный уровень в Америке, пока он не стал самым высоким в мире. Сердце каждого претендента на американское изобилие пылало гордостью; сердце Тома пылало тоже - только ему хотелось бы, чтобы башмаки сыновей не изнашивались так быстро и чтобы жене не приходилось вечно латать их штанишки.
Однажды осенним вечером - стояло теплое бабье лето - Том сидел на деревянном крылечке своего дома. На нем еще была пропотевшая голубая рубашка и комбинезон; чистыми были только его руки, которые он вымыл перед ужином. Усы у него торчали, щеки были небритые, - как правило, он брился только по воскресеньям. Лицо, огрубевшее и покрытое морщинами, выражало бычье терпение. Он раздумчиво попыхивал трубкой, полный благостного покоя, заработанного честным трудом.
Его веснушчатый сынок появился с задворок и подсел к нему.
- Папа, а папа, - сказал Эбнер, - поди-ка погляди, какую коляску делает мистер Форд. Он выкатил ее из сарая.
Вот уж полгода как Том слышал о коляске без лошади, и, так как в этот вечер его не слишком клонило ко сну, в нем заговорило любопытство.
- Ладно, пойдем посмотрим. - Он выбил пепел из трубки и пошел за тринадцатилетним подростком к маленькому кирпичному зданию, не то сараю, не то конюшне, где работал изобретатель.
Мистер Форд был худощавый узколицый мужчина лет двадцати восьми, с волнистыми волосами и проницательным взглядом. Его мастерская когда-то вмещала легкий двухместный экипаж и лошадь; в ней имелась широкая дверь для экипажа и узкая для лошади и небольшое квадратное отверстие вместо окна. Он вычистил сарай, разложил в нем инструменты и поставил верстак и детскую коляску для подростков-близнецов. В данный момент сооружение находилось под открытым небом, и двое ребятишек забавлялись, толкая его взад и вперед, а мистер Форд трудился над рулевым механизмом. По-видимому, он был удовлетворен поведением этой детали; было очевидно, что если коляска поедет, то она поедет туда, куда он пожелает.
Когда испытания закончились, Эбнер сказал:
- Это мой папа.
Мистер Форд любезно кивнул, и Том отважился:
- Если дело у вас пойдет, мистер Форд, это будет замечательное изобретение.
- Надо, чтобы пошло, - сказал тот. - Я все рассчитал, прежде чем начинать.
- Тогда и продать его можно будет, - рассудил Том, Как истый американец, он прежде всего думал о коммерческой стороне. - Найдется много богачей, которые с удовольствием покатаются в такой штуке.
- Не только богачей, мистер Шатт, - ответил изобретатель, всегда готовый поговорить. - Я не игрушку делаю, а полезную вещь. Я хочу, чтобы это было для всех, чтобы такой человек, как вы, мог иметь коляску и ездить в ней на работу.
- Откуда наш брат возьмет денег, чтобы заплатить за такую вещь, мистер Форд?
- А вы подсчитывали когда-нибудь, сколько вам стоит проезд до места работы? Допустим, десять центов в день, это составит тридцать долларов в год - и на одного человека. А почему бы эту коляску не сделать таких размеров, чтобы она сразу повезла четверых?
- Э-э, как вам сказать, мистер Форд, - пробормотал Том. Человек он был учтивый и скромный и поэтому не сказал: "Поживем, увидим". А только: Желаю вам удачи, сэр.
Мистер Форд, который не был скромным, любил поспорить и верил в свои идеи, ответил:
- Не удача, мистер Шатт, а наука и расчет. Я все продумал и знаю, на что могу рассчитывать. Подождите и увидите!
3
Это было на Бэгли-стрит в городе Детройте; город довольно большой и для Америки старинный. Он стоит на реке, соединяющей озеро Эри с озером Санта-Клэр, и пароходы заходят сюда издалека. За рекой лежит Канада, в Детройте скрещивается несколько железнодорожных линий, это крупный промышленный и торговый центр. Генри Форд имел свое собственное производство, позади коттеджа, в котором он жил с женой.
Шел 1892 год, и весь этот год он тратил свободное время и лишние деньги на свое изобретение. Он работал механиком в Электрической компании, получая сорок пять долларов в месяц, но жил не только на эти деньги, - его отец был фермером и оставил ему участок в сорок акров, на котором он построил лесопилку. Он упорно работал всю жизнь и изучал все, что мог, о механизмах. В кармане он носил сделанные им часы с двумя циферблатами: по одному определялось солнечное время, к которому привыкли фермеры, по другому - новое время, введенное железными дорогами. На ферме у него был паровой двигатель, предназначенный для того, чтобы тащить плуг; изобретательный молодой человек собрал его из негодных ржавых частей сельскохозяйственных машин.
Год прошел, как и все годы: не везли его лошади, не тянули машины. Пришла холодная зима, а мистер Форд все еще копался в своем сарае, обогреваемом маленькой печуркой. Время от времени он испытывал свою конструкцию, но всегда находилась какая-нибудь погрешность. Ни деревянное маховое колесо, ни ременная передача не были гарантированы от аварии. Зажигание зависело от электрических искр, и добиться своевременных вспышек было не так легко. Едва разрешалась одна проблема - немедленно возникали другие.