Он указал на железные дороги. Они пришли в упадок за время войны, и правительству пришлось взять их в свои руки. Они требовали полной реконструкции. Генри беседовал с министром финансов, который вел это дело, и тот предложил ему представить свой проект и смету. Генри это сделал ценой некоторых издержек и хлопот, но все это оказалось ни к чему. Министр финансов держался за Уолл-стрит, он верил в банки Уолл-стрит и служил им и, следовательно, не мог служить общественным интересам.
- Вот в этом-то и все дело, - согласился писатель. - Именно частный интерес мешает политике и создает взяточничество, подкуп общественных деятелей.
Но такой скачок мысли был недоступен Генри Форду. Взяточничество, а также бездарность и пустая болтовня были, по его мнению, неотделимы от политики. Он утверждал, что на частных началах может наладить работу почтового ведомства лучше, чем это делает правительство. Он считал, что даже пожарная часть Алтадены не должна находиться в общественном владении. Пусть какой-нибудь знающий свое дело предприниматель займется тушением пожаров.
Писатель рассказал о том, как он шаг за шагом выбирался из этих проблем. Еще юношей, читая историю, он заметил, что монархия - чудесная вещь, когда попадается хороший король; неприятности начинаются лишь тогда, когда король попадается неважный и нет возможности сменить его. Поэтому-то королевское предприятие в конце концов и обанкротилось; а предприятие промышленных королей трещит по всем швам потому, что слишком мало имеется Генри Фордов. Скромность слушателя не позволила ему согласиться с этим аргументом; но немного погодя он косвенно согласился, заявив, что на фордовских заводах нет профсоюзов лишь потому, что рабочие их не желают. Если бы они хотели, они могли бы иметь их.
Одним из самых строгих критиков Генри был Теодор Рузвельт; и Генри очень удивился; когда писатель сказал, что Генри сходится во взглядах с Рузвельтом. "Я с ним беседовал, мистер Форд, и принужден был отказаться от попыток убедить его в существовании экономической силы или социальной системы. Он видит только личности, плохие или хорошие. Он увидел злодеев обладателей огромных состояний, совершающих преступления на Уолл-стрит, и повел против них войну; но это была словесная война, потому что он не знал, что надо делать. Сейчас он сосредоточил свое внимание на зарубежных врагах и хочет помахивать дубинкой в Европе [речь идет о Теодоре Рузвельте, президенте США в 1901-1909 гг.]; а это означает, что отныне он пойдет рука об руку с реакционерами. Смотрите, мистер Форд, как бы с вами не случилось того же".
35
В этом солнечном краю, благоухающем апельсиновым цветом, жил еще один американский промышленник, не столь богатый, как Генри Форд, но, пожалуй, не менее известный, ибо его портрет красовался на каждом конвертике с бритвенным лезвием, которые продавались в те дни. Он также мечтал о братстве и мире. Он разработал детальный план, по которому хозяева Америки без разрушения и потерь могли перейти от частной анархии к общественному порядку. Он предлагал образовать гигантскую "народную корпорацию", которая использовала бы народные деньги на покупку акций всех действующих предприятий и стала бы управлять ими в интересах народа.
Король С.Жиллетт был уже стар, и такая задача была ему не под силу, но он мечтал найти какого-нибудь выдающегося промышленника, который смог бы ее выполнить. Он решил побеседовать с Генри Фордом, и они встретились в доме писателя и целых два часа просидели у камина, обмениваясь мыслями. Их встреча походила на столкновение двух биллиардных шаров; шары столкнулись, резко щелкнули и разлетелись в разные стороны, не изменив ни своей формы, ни цвета и не оставив друг на друге следа.
Генри Форд оставался сверхиндивидуалистом, который с удовольствием передал бы народные школы в частные руки. Он был уверен, что рано или поздно каждый постигнет мудрость его метода - производить самые лучшие товары и продавать их по самой низкой цене, что непременно приведет к изобилию и всеобщей безопасности. Никто не убедит его, что автомобиль, новое изобретение, получившее мировое распространение, является частным случаем в промышленности. То же самое он делает в стальной, цементной, резиновой, стекольной, в многочисленных отраслях производства, и он несомненно может сделать любую продукцию доступной массовому покупателю и платить каждому рабочему шесть-семь долларов в день.
Король С.Жиллетт, толстый, грузный мужчина, в точности соответствовал представлению карикатуриста о плутократе; но в этом тучном теле нежность женщины сочеталась с робостью ребенка. Он не переносил мысли о чужих страданиях и съеживался перед столкновением взглядов и злом мира. Он жил замкнувшись в себе, изучая развитие капитализма от первых его проявлений, через предсмертные судороги настоящего, вплоть до его неизбежного и ужасного крушения. В течение тридцати или сорока лет он записывал бесчисленные и разнообразные случаи непроизводительной затраты сил при капитализме; их было такое множество, что ему пришлось держать секретаршу, которая перепечатывала его заметки и точила ему карандаши, чтобы он мог продолжать свое занятие.
Король бритв потратил больше часа, раскрывая глаза автомобильному королю на безумие системы конкуренции; товары создаются вслепую, каждый промышленник изо всех сил старается скрыть от других промышленников то, что он делает, и ввести в заблуждение покупателя относительно истинной природы своей продукции. На каждый пример человеческих страданий, создаваемых этой системой, у автомобильного короля имелся ответ, который вскоре стал формулой: "Это воспитывает".
- Люди учатся на этом, мистер Жиллетт.
- Да, мистер Форд, но чему они учатся? Недостаточно сказать, что это "воспитывает". Воспитывать - значит учить, а прежде чем учить, надо решить, во что сам веришь.
- Люди сами разберутся, мистер Жиллетт.
- Но почему бы нам с вами не разобраться? Вы говорите, что мы учимся на своих ошибках. А чему, к примеру, научила нас мировая война?
После некоторого колебания Генри Форд решился сказать, что мировая война помогла людям осознать необходимость Лиги наций.
- Политической организации правительств? Но разве вы не понимаете, что поскольку правительства представляют экономические интересы групп, борющихся за сырье и рынки, то они неминуемо будут создавать блоки и проводить политику великих держав, то есть делать как раз то, что вовлекло нас в войну.