Волна ужаса затопила рассудок мальчика. Он чувствовал: кто-то приближается к руинам агротехнической фермы.
«Чужие. Они заметили меня!»
Страх сменился паникой. Куда бежать? Где спрятаться?
Преодолевая слабость, Илья встал, подошел к грязному окну, едва пропускающему хмурый свет дождливого осеннего дня, прижался к стене, вытянул шею, осторожно выглянув наружу.
Здание напротив лежало в руинах. От стен остались лишь иззубренные обломки. Отсюда хорошо просматривались поля, и он вздрогнул всем телом, невольно втянул голову в плечи, когда заметил группу темных фигурок, неторопливо приближающуюся к ферме.
Он машинально отпрянул от окна и присел, чувствуя, как слезы бессилия катятся по щекам.
Так страшно ему не было никогда в жизни.
– Помогите… – Горячий шепот срывался с губ мальчика, он задыхался от ужаса, не понимая, кого зовет, на что надеется.
На комплексе аппаратуры внезапно появился узор световых точек.
Они пульсировали в такт его шепоту, словно кибернетическая система сумела распознать отчаянную мольбу мальчика, переадресовать ее, но кому? Может, здесь, на ферме, сохранились другие машины и они придут на помощь?
Через несколько минут, когда неизвестность стала невыносимее страха, он опять привстал, уцепился пальцами за пластиковый подоконник.
Чужие входили во двор.
Они двигались уверенно, словно загодя знали: где-то поблизости прячется последний житель колонии.
Они каким-то образом воспринимали его присутствие на ферме, отвечали постоянно усиливающимся давлением на разум и без того перепуганного до смерти, совершенно беззащитного мальчика.
Теперь он не мог даже пошевелиться. Сознание не покинуло Илью, его пальцы, впившиеся в подоконник, побелели, зрачки расширились.
Он впервые видел чужих существ так близко. Их странная броня, потертая, похожая на хитиновый панцирь насекомых, влажно поблескивала от дождя. Они двигались, растянувшись цепью, осматривая каждый закуток руин, трехпалые кисти рук крепко сжимали оружие – такое он видел в городе, у взрослых.
Илья больше не владел собой. Крупная дрожь сотрясала его, губы побелели, лицо стало серым, по телу выступила липкая испарина.
Не в силах сопротивляться волне липкого ужаса, он медленно осел на пол.
…Дуглас исчерпал отпущенный самому себе лимит ожидания.
Работа антиграва стремительно истощала резервные накопители энергии. Этот тип двигателей до сих пор считался экспериментальным и на «Стилетто» устанавливался лишь в конфигурации «тень».
Все.
Энергии хватит, чтобы удалиться от города, взмыть в стратосферу и, прикрываясь планетой, как щитом, перейти на маршевую тягу, раствориться в пространстве неуловимой, пылающей точкой.
Разворачивая «Стилетто», Ральф внезапно заметил группу инсектов. Они шли через раскисшие под дождями поля, растянувшись длинной цепью.
Ищут кого-то?
Устройство мнемонического блокиратора надежно защищало Дугласа от телепатического воздействия общественного разума, но сейчас он готов был рискнуть, на несколько секунд отключить логрианский прибор, чтобы соприкоснуться с ментальным полем муравейника.
Такие мгновенные включения, как правило, не демаскируют пилота. Общественный разум, конечно, ощутит некий диссонанс, но вычислить и опознать его источник не сумеет. Проверено на практике. В привычных для человека сравнениях инсекты воспримут невнятный, отдаленный шум, главное – контролировать эмоции, не допустить их всплеска.
Куда и зачем они направляются?
«Включение» способно вырвать из чуждого ментального поля наиболее яркие образы, чаще всего непонятные, сложные, а порой просто непостижимые для человеческого рассудка, но в распоряжении Ральфа был интерпретатор – устройство, созданное научным отделом Флота…
Он не успел воспользоваться им. Неожиданно на фоне полуразрушенных построек агротехнической фермы вспыхнула яркая сигнатура заработавшего кибернетического комплекса!
На этот раз передачу вела не наземная станция ГЧ, а обыкновенный коммуникационный модуль, предназначенный для связи на коротких расстояниях, но сигнал от него исходил устойчивый и нес уже знакомый, недвусмысленный, отчаянный призыв:
Помогите!..
Столько ужаса звучало в мольбе о помощи, что Ральф поразился глубине мгновенного сопереживания – в душе все сжалось, и он, действуя машинально, отключил блокиратор.
Группа инсектов, приближавшаяся к постройкам, даже не пыталась скрыть своих устремлений. Боевые особи муравейника генерировали четкий образ, служивший для них целью: Дуглас на мгновение увидел фигурку мальчика, скорчившегося подле окна в полутемном помещении одного из зданий.