— Что тебе здесь надо?
В середине тронного зала сумасшедшая геометрическая фигура, постоянно вращающиеся кубы, пирамиды, шары — отражение конструкта Януса. Точнее, не совсем конструкта. Все-таки его разум находится в физическом теле, под бдительным присмотром аппарата для поддержания жизнедеятельности.
— Я пришел поговорить.
Мощный голос, наполненный презрением, отрезал:
— Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты выполнил свою задачу.
— О нет, — я усмехнулся. — Еще нет.
— Что еще тебе надо? Здесь ты бессилен, как и в рилайфе!
— Ты добился, чего хотел, Янус. Но ты не знаешь всей силы Сети. Ее трудно переоценить, а ты, наоборот, ее будто нарочно преуменьшаешь.
Геометрическая сущность оскаливается, камнепадом на меня обрушиваются слова, бесконечно статичный поток информации:
— Что может цифровое пространство? Весь твой мир у меня на ладони, стоит лишь мне приказать, и все серверы на планете уничтожат! И тебя заодно. Скоро моя власть будет бесконечной!
— Ты так думаешь? Всерьез считаешь, что, уничтожив «Новую надежду», ты победил?
— Еще не до конца, — отрезал Карт, игнорируя мою издевку. — Но ты прав, Сетевой призрак, я близок к триумфу. Ты думаешь, что, уничтожив «Ифритов», доказал свое могущество? Как бы не так. Хотя я и планировал использовать их в дальнейшем. Но все это уже не важно! Скоро виртуальность засияет новым светом. Она превратится только лишь в гениальный мир конструктов. Конгломерат разумов заставит матрицу осознать себя. И тогда — облик мира изменится навсегда.
Я улыбаюсь в ответ. Киваю:
— Хороший план, достойный. Но почему ты не хочешь быть первым конструктом описанной тобой сущности? Почему трусливо бежишь? Не оттого ли, что на своем опыте знаешь, как тоскливо быть в цифровом одиночестве, с одним лишь развлечением — мыслить.
Чудовищный рев сотрясает виртуальность.
— Как ты узнал?!
— Ты мне всё сам сказал. Своей страстью к идее переселения душ, жаждой бессмертия. А еще я знаю, в какой клинике сейчас растят твое новое тело, чтобы переместить конструкт туда. Ты хочешь жить в реальности, не здесь. Наблюдать за рождением твоего нового мира со стороны, из безопасной пирамиды «Лабораторий».
Во взрыве ярости объемные фигуры разлетаются по тронному залу.
— Творец должен быть в недосягаемости!
— Творец должен заботиться о тварях, — парировал я. — Ты же пытаешься лишь поиграть с ними.
— Люди должны изменить биоформу!
— Каждый сам выбирает свой путь.
— Уйди! — ревет монстр в бессилии. — Не мешай мне!!
— Я не могу позволить ни «Новой надежде», ни тебе превратить мир и Сеть в лабораторную колбу.
— Люди достойны этого! Посмотри вокруг: наркомания, убийства, деградация! Я им нужен, чтобы повернуть вектор прогресса в нужную сторону!
— Нельзя оправдывать зло благими намерениями. Когда создавали «Ифритов», для своей совести придумали отговорку, будто пытаются создать безопасную виртуальность.
— И что же?
— Сети нужна свобода. Как и миру.
— Миру нужна крепкая рука, а тупому стаду людей — пастух!
— Знаешь, — проговорил я, — а вы с Айко похожи. Мясник мясника… Ты привык называть ее Бааль-Зевул. Она точно так же считала, что мы высшая раса, а люди вокруг — скоты.
— А это не так? Мы выбились со дна, мы выше них!
— Чаще всего так. Но это не может быть определяющим фактором в отношении к людям.
Мне послышался саркастический смешок:
— Так что, пастух должен прекратить резать овец?
— Ты не пастух, ты чудовище, убивающее овец для экспериментов, ради удовольствия. Пастух режет лишь для еды. А за другими ухаживает. Так и законы в нашем обществе должны резать всех, кто пытается творить и причинять зло. Других нужно охранять.
— Люди тупой скот! Они привыкли жрать в три горла и развлекаться!
— Жрут ли в три горла бедняки? А их дети, которые в десять лет от сои, консервантов и добавок в грошовой пище теряют зубы и обрушивают к чертям иммунную систему. У них есть деньги на качественное лечение, учебу?
— Ты говоришь о благотворительности?
— Я говорю о человеческом отношении. Если ты и набрался денег, выбился в люди, вернись на время в прошлое. Вспомни, с чего все начиналось. И начни относиться к людям по-прежнему. Дай им шанс стать людьми.