– Это несколько.. необычно, – сказал Первый.
– Что необычно? – спросил Второй.
– Трахать утку, – сказал Первый.
– Ну да, – сказал Второй.
– Но ровно до тех пор, пока ты не засадишь утке впервые, – сказал Второй.
Они глянули друг на друга, а потом на утку. Два бомжа сидели на бетонной плите у озера. Неподалеку от них плавала утка. Бомжи звали друг друга Первый и Второй. Познакомились они с час назад на вокзале, у обоих не было ни денег, ни выпивки, и они собирались это исправить. К тому же оба они собирались начать тур по электричкам, и каждому нужен был компаньон. В прошлой жизни у них были имена и фамилии. Но это никакого значения сейчас уже не имело. У каждого за плечами было лет пятнадцать-двадцать некачественного алкоголя и скитаний по миру. И еще КОЕ ЧЕГО. Как раз об этом сейчас Первый и подумал.
– Блядь, где ты это сделал?! – спросил Первый.
– Что? – спросил Второй, хотя прекрасно понял.
– Где ты трахнул утку? – спросил Первый.
– В специальной лаборатории, – сказал Второй.
– Это была специальная лабораторная утка, – сказал он.
– Чем ты занимался, когда платил по счетам за квартиру и жил в ней? – спросил Первый Второго.
– Какая на хер разница, – пресек тот попытку побеседовать по душам и спросил, – так что, рискнем с уткой?
– Рискнем трахнуть утку?! – удивился Первый.
– Нет, рискнем ее поймать, – досадливо пояснил Второй.
– А потом ощипаем, разрежем пополам и сменяем половину на банку вина, – предложил он.
– А другую половину зажарим и съедим, – продолжил предлагать он.
– Может сначала все-таки мы ее убьем? – спросил Первый.
– Ну само собой мы ее убьем сначала, – сказал Второй, – как ты себе это представляешь блядь с живой уткой – порезать, ощипать, зажарить…
– Ты не сказал «убьем», – упорствовал Первый.
– Ты сказал «поймаем, ощипаем, разрежем», – сказал он.
– Слова «убьем» ты не произнес, – сказал он.
– Как ты меня задолбал, – сказал Второй.
– Давай поймаем эту сраную утку, УБЬЕМ ее, а потом проделаем с ней все то, о чем я тебе говорил раньше, – предложил он устало.
– Рискованная затея, – сказал Первый.
Затея была и правда рискованная. В этом парке Кишинева частенько прогуливались блатные подростки и блатные подростки в полицейской форме. Блатных ребят полиция боялась, но прицепиться к двум бомжам могла запросто. Те были беспомощными, и это повышало их привлекательность в глазах кишиневского полицейского. Утка подплыла поближе к плите и стала поклевывать воду. Ждала хлеба, которым ее подкармливали обычно прохожие. Но сегодня по воде раскисший мякиш не плавал. В рабочий день в парке было мало народу. Но полиция все равно появлялась. И блатные. Ведь ни те, ни те не работали.
– Охота в черте города запрещена, – сказал Первый.
– Ну так мы и не собираемся на нее охотиться, – сказал Второй.
– Мы ее просто поймаем, – сказал он.
– А если к нам подойдет полиция, скажем, что просто поймали утку, чтобы ее окольцевать, – сказал он.
– Что? – спросил Первый.
– Окольцевать, – сказал нехотя Второй.
– Это как? – спросил Первый.
– Надеваешь на лапку птице кольцо из металла и оно ей вроде как паспорт, – нехотя сказал Второй. – Так у них, всяких биологов и палеонтологов, принято.
– Так ты что, в прошлой жизни был биологом? – спросил Первый.
– Ну, типа того, – сказал Второй – только еще хуже.
– Ну а конкретнее? – спросил Первый. – Должен же я знать все о человеке, с которым проеду на электричках до Владивостока и вернусь годы спустя в Кишинев.
– Ну, я исследовал микроклимат Европы во времена палеолитического периода, – нехотя признался Второй.
– Ни хрена себе! – сказал Первый.
– Ничего особенного, – сказал Второй, – хотя я, конечно, был молод, хорош собой, умен и интеллектуально развит.
– Как же ты спился?! – спросил Первый.
– Говорю же, – пояснил второй, – исследовал микроклимат Европы во времена пелеолитического периода…
– А, ну да, конечно, – сказал Первый.
– Ну, а ты чем занимался? – спросил Второй.
– Играл на свадьбах, – сказал Первый.
– А почему спился? – спросил Второй.
– Говорю же, – играл на свадьбах, – сказал Первый.
– Значит, тебя турнули из-за пьянок и утки? – спросил Первый.
– Ну и еще кое какие моменты, – сказал Второй, изготавливая кольцо для утки из куска жести от пивной банки.
– Какие? – спросил Первый, приманивая утку движениями пальцев, будто крошаших хлеб в воду.
– Всякие отношения, – сказал уклончиво Второй.
– Ну, еще бы, – сказал Первый, – трахать утку…
– Да нет, – сказал Второй, – в нашей ученой среде народ ко всяким чудачествам терпимый, тут дело было в другом.
– Если дело было не в том, что ты трахал утку, то в чем же ЕЩЕ? – засмеялся Первый.
– Дело было в гендерных моментах, – сказал Второй.
– Что? – не понял первый.
Второй угрюмо пояснил:
– Это был селезень.
ххх
Бичи, смастерив кольцо для маскировки, стали думать, как поймать утку. Следовало поторопиться, потому что умная птица, проведя полчаса возле двух придурков у воды, и не дождавшись хлеба, стала делать какие-то выводы.
– У нас еще полчаса, – предупредил бывший биолог Второй, – они туго соображают.
– Давай поймаем ее на тростник, – предложил Первый.
– Это как? – спросил Второй.
– Намажем тростник клеем и поставим его около утки.
– Ну и?
– Той захочется отдохнуть.
– Ну и?
– Ну, и она прислонится к тростнику, а тростник приклеется…
– К чему?
– К утке.
– И?
– Мы войдем в воду и возьмем утку, которая приклеилась к тростнику.
– Не проще ли войти в воду и взять утку?
– Если она не приклеится к тростнику, то ты ее хер возьмешь.
– Утки ужасно быстро плавают.
– Ладно, а где мы найдем клей.
– Клея нет…
Клея действительно не было. Не было вообще ничего, кроме расколотого на две части кирпича и остатков от жестяной банки, из которой приятели вырезали на хер не нужное ни им, ни утке, кольцо.
– А может показать ей кольцо? – спросил Первый.
– И что? – не понял Второй.
– Ну, если их часто кольцуют, как ты говоришь, – сказал Первый, – то она уже не должна бояться чуваков с кольцами…
– И могут запросто подпускать их к себе! – закончил он.
– Тут-то мы ее и замочим, – добавил он с легким сожалением.
– Ну давай попробуем, – неуверенно сказал Второй.
Приятели снова присели на плиту и стали держать перед собой в руках кольцо из жести от пивной банки.
Утка отплыла на пару метров.
– И все же мне ее жалко, – сказал Первый.
– Это еще почему? – спросил Второй.
– Сейчас ощипаем ее, убьем, разрежем – сказал Первый.
– Во-первых, сначала убьем и она ничего не почувствует, – напомнил Второй.
– Во-вторых, мы ее даже еще не поймали, и, судя по всему, сделаем это нескоро, – сказал он.
– Так чего ее жалеть? – спросил он Первого.
– Она такая красивая… – сказал Первый.
Второй сплюнул и встал. Взял кусок кирпича и вернулся к приятелю.
– Метать умеешь? – спросил он.
– Что? – спросил Первый.
– Икру, – сказал Второй.
– Икру нет, – ответил Первый.
– Я имею в виду ты КИРПИЧ метать умеешь?
– Зачем же ты спрашиваешь про икру? – обиделся Первый.
– Проехали, – сказал устало Второй и поболтал пустым правым рукавом, который появился у него с прошлой зимы, когда он пролежал ночь пьяным на стройке и обмороженную руку отрезали, не спросясь, в санчасти при приемнике для бродяг.
– Ты умеешь метать камни, кирпичи всякие? – спросил он.
– Нет, – признался Первый, – я и на два метра не брошу, ослаб.
– Слабак, – сказал Второй.
– Прошу тебя, не оскорбляй меня, – заныл Первый.