До четырех ночи по больнице бродил. Максима тесть забрал.
Прооперировали. Перитонит. Что-то там лопнуло, и гной уже растекался.
- Хорошо, - говорят, - что операционная была не занята. Вовремя вы успели...
Вернулся домой, поспал немного, утром тапочки взял и поехал к ней в реанимацию. С медсестрами договорился, дал шоколадок, они показали, где вход. "Пять минут, - говорят, - не больше. И мы ничего не знаем, вы сами пришли". Вхожу - сумрачный свет из окон, капельницы блестят, лицо на койке бледнеет. Остановился у двери - одно ухо в палату, другое в коридор.
- Привет! - говорю. - Жива?
- Жива...
- Как себя чувствуешь?
- Ничего... - И что-то голос у нее изменился, не ее голос.
- Ольга, - говорю, - это ты?
- Нет, я не Ольга. Тут рядом еще одна комната есть...
- Извините. Поправляйтесь...
Нашел Ольгу, поговорили чуток. Лицо в капельках пота, но уже не бледное. Чмокнул. Ушел. Дождался лечащего врача. Поговорили...
Три недели жили вдвоем с Максимом. Ольга поправлялась плохо, доставали дефицитные лекарства, нервничали, приводили знакомых врачей из ВМА, подняли на ноги всех, кого могли, ежедневно ходили в больницу.
Вспоминать неохота - тяжело.
Максим вел себя образцово: помогал мне, рано ложился спать и рано вставал без капризов, в семь часов, т.к. меня послали на курсы по эксплуатации газобалонных автомобилей, и я десять дней ездил на Болотную улицу к 9 утра.
Вечерами, когда стало спокойней с Ольгой, срочно перепечатывал повесть для сборника - сокращал со 140 стр. до 90. Спал мало и отоспался лишь с окончанием курсов и возвращением жены. Слава Богу!
Морозно.
У меня обнаружили гастрит и колит. Глотал зонд с лампочкой на конце. Это было 10 февраля, когда Ольга еще лежала в больнице.
Сейчас Ольга дома, ходит еле-еле. Но уже лучше.
Много интересного в журналах "Новый мир" и "Нева".
16 апреля 1987г. Зеленогорск.
Вчера перебрался на дачу. Полдня устраивался: закупал продукты, наносил в баки воды, сменил постельное белье, прибрался в доме, затопил печку.
Потом обложил кирпичами буржуйку в теплице, сделал дополнительные стеллажи. Обледенелые кирпичи откапывал из-под снега - некоторые раскололись.
Вечером сажал рассаду: капусту, астру. Пытался топить буржуйку углем получается плохо. Много воды, хожу в сапогах.
"Шут" стоит на 125 стр.
"Вода такая чистая, что белье можно стирать", - сказала женщина, проходя мимо ручья с талой водой.
Дядя Вася (Василий Захарович Евстигнеев) рассказывал, как в 1939 году он опоздал на работу - фабрика "Красный партизан" на 6-й Красноармейской улице, там делали гармони и прочий музыкальный инструмент.
Законы были такие: 21 минута опоздания - 6 мес. тюрьмы; 3 раза по 5 минут - тюрьма; 15 минут - принудительные работы.
Вася пошел к знакомым ребятам на соседний участок - через улицу, и они привезли его на фабрику мимо вахтера в ящике для гармоней. Рост дяди Васи сейчас - 150 см. Тогда был еще меньше. Начальнику Вася сказал, что все утро сидел в туалете на горшке. У него был свой ключ от помещения, где он варил лак из спирта. Марку с доски он никогда не брал, потому что всегда приходил раньше и шел через ворота, а не мимо вахтера. Его вызвали на комиссию - был допрос, и он давал показания. Он учился в вечернем техникуме. Его ценили за трезвость - он восемь месяцев отработал на соблазнительной должности, где люди не держались и восьми дней.
Сегодня дядя Вася дежурит последний раз - его увольняют за пьянку в предыдущее дежурство.
17 апреля 1987г.
Полетели, поскакали денечки. Утро - вечер. Вечер - утро.
Сегодня привез за два раза рассаду с веранды Шуры В. из Лахты. Везли на старой "Волге" с оленем на капоте, сняв заднее сиденье. Примерно 40 помидорных ящиков.
Чтобы узнать человека, надо с ним поработать за деньги. А потом эти деньги поделить.
Шура, узнав зимой, что в прошлом году я занимался рассадой, и отдал солидные долги, загорелся идеей и предложил свою веранду на втором этаже для раннего засева рассады. Попросился в долю. Он живет в жактовском доме с женой и дочкой-подростком, площадь досталась ему от бабушки, сам он закончил институт физкультуры. Пишет неплохие рассказы. В мастерской прозы его ругали - я хвалил. Подружились.
И вот Шура стал моим компаньоном. Я привез пленку, и мы натянули ее для утепления поверх рам на веранде. Шура принес бруски из сарая - сколотили стеллажи. Я отнес коробку конфет девчонкам в оранжерею, что на окраине поселка, и привез на санках пустые ящики и два мешка с торфяной смесью. Девчонкам я сказал, что будем выращивать цветочную рассаду для школы. Шура, узнав об этом, схватился за голову: "Кто тебя просил так говорить! У меня жена работает в школе! Мы пропали! Они могли видеть, в какой дом ты повез санки, нас все знают... Это же нетрудовые доходы!"
Я огорчился своей случайной оплошностью и попытался его подбодрить. Не вышло - Шура убивался целый день, пока мы перекладывали землю в ящики, и даже обронил фразу: "Да, зря я в это ввязался..." Нехороший такой сигнал, который я расценил как случайный. Но нет. Скоро сигналы посыпались, как из телетайпа.
- Послушай, старик, мне хотелось бы твердо знать, сколько я получу за все свои неудобства.
- Не знаю, - честно отвечал я. - Не будем делить шкуру неубитого медведя. Рассаду надо вырастить, а потом продать.
- Не, ну хотя бы примерно... Тысчонка-то выйдет? Чтоб мне как раз долги отдать.
Я призадумался.
- Ты посмотри... - Шура стал перечислять свои расходы и неудобства.
Повышенный расход угля в котле, потому что открыта дверь из комнаты на веранду. Бруски, которые он дал для стеллажей, гвозди. "А они денег стоят!.." Два раза в день надо греть воду для поливки рассады - он мешает жене на кухне, расходует газ. Надо поливать - это каждый день по часу, он не может никуда уйти вечером. Дочку пришлось перевести в комнату жены... А это мешает личной жизни супругов...
- Сколько стоит уголь? - Я хотел взять эти расходы на себя.
- Стоит он не много, шестнадцать рублей тонна, но надо привезти, разгрузить, перебрать, просеять... Это все труд. Машину надо оплатить - как минимум тридцатка...
Я понял, что Шура зануда, но обратного пути не было - рассада уже подрастала, и деть мне ее было некуда. На даче не разместить. Темно на даче - нет солнечной веранды. Если только в ударном темпе теплицу выстроить...
- А сколько ты считаешь, уйдет дополнительно угля на рассаду? - До чего мне не хотелось лезть в эти разговоры, но пришлось.
- Ну, старик, я не знаю... Тут надо смотреть все в комплексе. Такая веранда, если ее сдавать вместе с комнатой, потому что они смежные, как минимум пятьсот за лето. У меня же телефон, водопровод... И место классное залив недалеко.
- Шура, прикинь, пожалуйста, свои прямые расходы на бумажке, и мы поговорим. Аренда помещения на месяц, расход газа, угля, электричества, свои труды...
- Не, ну так ты чего, хочешь меня краем обнести? - заныл Шура. - Я же не просто тебе сдаю, я в процессе участвую... Тут же надо и прибыль учитывать...
- Нет еще прибыли! Что о ней говорить!
- Не, ну ты не горячись, я же понимаю... Я человек житейский. Но ты мне приблизительно скажи, за что я горбачусь - тысчонка-то будет? Мне же долги отдавать надо. Жена уже запилила...
Достал он меня с этой тысчонкой! Никак, по моим понятиям, тысчонка ему не светила. Ну никак. От силы - рублей триста, за тот месяц, что я планировал держать у него рассаду.
Шура звонил мне пять раз на дню и рассказывал, как ведет себя рассада. Три раза в неделю я приезжал один или с Ольгой подкармливать растения селитрой, фосфатами и калием. Щура ходил рядом и бубнил в свою пользу: "Только я вчера собрался сходить в теннис поиграть, как вспомнил, что поливать надо. А партнер такой интересный намечался... Сорвалось". Даже дочка стала хуже учиться из-за рассады. И пианино, от раскрытой на веранду двери стало фальшивить - придется настройщика вызывать. А это деньги...