— Это было бы гениально найти того, кто сам решил отрезать себе ухо, — поддержал меня Аркаша, — Учитывая обширность выборки, наверняка хотя бы один человек в день в мире должен рвать себе мочку. Жаль, что селфхарм, в основном, распространяется на предплечья и бедра.
Павел нашел то, что искал и подошел к своим ампулам с кристаллами. На мгновение я испугался, что он откроет их, и они загорятся, но, скорее всего, такое горючее свойство он выдумал. Павел стал раскладывать ампулы по кухне, одну положил на пол, другую на холодильник, третью куда-то мне под стул. Потом нашел блокнотик и стал в нем что-то чиркать.
— Ты что, отправишь нас в прошлое сейчас?
Павел кивнул, не отвлекаясь от своих записей. Мы с Аркадием переглянулись, мол, сейчас будет грустно. Павел расстроится, что у него не вышло, но я решил сказать ему в этот момент, что сегодня не день для перемещений. Аркадий сделал большой глоток, тоже готовясь к этому моменту, и передал бутылку мне.
— Убедимся, что все в порядке, и пойдем брать кредит.
— Я погуглю, в какой банк идти.
Зря мы пили, лишь бы ростовщики ничего не поняли. Нужно было переходить на чай, я потянулся к кружке, но не смог ее взять. Она вдруг начала отдаляться от меня, будто бы кухня растягивалась. Стены стали далекими, пол упал этажей на пять, я не мог понять, сижу ли я все еще на стуле. От колб разливался золотой свет, как в фэнтези. Все вокруг белело от него, в ушах зазвенело. Обернулся, Аркадий и Павел, в отличие от всего на кухне, не отдалились от меня. У Аркаши вид был совершенно ошалелый, он схватил меня за плечо, будто бы тоже видел все это и боялся потеряться.
— Что это? Это приход, галлюцинации? Ты тоже это видишь, Женя?
— Вижу, блин, блин, блин.
Где пол? Если это не прекратится, мы рухнем вниз, разобьемся. Он был совсем далеко, исчезал из виду за белым сиянием.
— Тише-тише, — спокойно сказал Павел, — А то мы можем напугать его.
Все залило белым, Аркадий начал нещадно материться. Несколько секунд мы пребывали в этом свете, видели только друг друга и слышали лишь ругань Аркаши. Потом из-под света стали проступать очертания дома, я почувствовал под ногами твердый пол. Он был деревянным, как и стены, мы больше не сидели на кухне Павла. Когда свет стал рассеиваться, я вдруг, наконец, почувствовал, что падаю. Но летел я недолго, на пол. Аркадий оказался там же, рядом со мной.
— Ой. Забыл вас предупредить, чтобы вы встали со стульев, — сказал Павел.
Мы были на втором этаже какого-то старого дома. Позади нас деревянная лестница, впереди две двери, за одной из которой слышалось бормотание.
— Что происходит? — крикнул Аркадий, а я вот уже догадывался. То есть, это было даже немного глуповато, что мы не поняли, где находимся, Павел же нас предупредил. С чего нам не верить в путешественников во времени, когда мы видели настоящую ведьму? Я все понял и обрадовался еще до того, как Павел ответил.
— Мы в доме Винсента Ван Гога! Надеюсь, а то я рассчитывал переместить нас сразу к нему в комнату. Хорошо, если погрешность небольшая, и мы просто в коридоре.
Бодрым шагом Павел направился к одной из дверей. Я хотел пойти за ним, но Аркаша остановил меня, дернув за рукав.
— Подожди, мы должны разобраться. Ты же не веришь в эту чушь.
А как это еще объяснить? Аркаша испугался, что разум предает его. Я потрепал его по волосам.
— Все будет хорошо и невероятно интересно. Идем!
— Подожди-подожди…
Но я утянул его за собой. Павел открыл голубую дверь, и за ней оказалась комната с бледно-фиолетовыми стенами и мебелью, выкрашенной в желтый цвет. Я сразу узнал ее, оказался в картине, которую не раз видел в маминых альбомах и на фотографиях в интернете. А перед зеркалом у закрытого окна стоял изможденный лысеющий рыжебородый мужчина.
Винсент, блин, Ван Гог.
Я так заворожился, что не сразу заметил, что ему на плечо стекает кровь. На столике рядом лежала бритва и кровавый кусочек — отрезанное ухо Винсента Ван Гога.
— Черт, что вы делаете! — крикнул Аркаша и ринулся к нему.
На шум тот, наконец, обернулся. Глаза у него были стеклянными, грустными, и, что есть, то есть, безумными. Он осмотрел на нас, а потом вдруг замахал руками и громко что-то сказал.
— Вам нужна помощь, давайте, мы вам ее окажем, — говорил Аркадий, пытаясь подобраться к нему, но Винсент Ван Гог продолжал отмахиваться от него.
— Он, блин, говорит на голландском!
— Don`t be afraid, we want to help you, — попробовал Аркадий, но Винсент Ван Гог снова не понял его, либо был в слишком возбужденном состоянии для разговоров.
— Немецкий попробуй!
— Я не знаю немецкий! Он должен говорить по-французски, но я не учил языки, кроме английского!