Мне пришлось допытываться у неё, что случилось, чтобы у меня осталась мама, не съеденная стрессом изнутри. В конце концов, она раскололась. Мама работала экскурсоводом для иностранцев в новой Третьяковке. Она вела группы на английском и немецком. Оказалось, какой-то тупица приклеил жвачку на раму картины Верещагина, и мама получила за это выговор. Она подозревала какого-то итальянца, и у неё на это были какие-то объективные причины, которые я пропустил, потому что так-то мама обожала Италию. Мы были там четыре раза, большую часть времени проторчали в музеях, а не на пляже или в пиццерии.
В общем, я подумал, что раз жвачка способна возмутить человека, то трансвестит или точнее парень в женской одежде мог взволновать с удвоенной силой. Поэтому я не стал рассказывать маме про Аркадия. Сказал, что целый день играл в компьютер.
Так я и поступил вечером. Играть не слишком хотелось, у меня не было на примете новых занятных игр, но всегда можно было найти, где побродить в старых.
Когда я уже ложился спать, мне пришло сообщение. Целый день я старался не думать, напишет ли мне Аркадий, или ему в тот момент просто нужна была компания, чтобы скоротать то время. А то выходило бы, что я думал, как в шутке — а он мне перезвонит? Поэтому я и не думал.
Аркадий написал: «Как тебе мой блог?»
Он был, конечно, жутко самонадеянным, решил, будто бы я обязательно им поинтересуюсь. Впрочем, я слишком негативно подумал о людях. Конечно, я бы им поинтересовался, даже если бы меня не удивил парень в платье, ведь он предлагал мне поработать с ним. Шкурный интерес.
Пока я добавлял его в список контактов и набирал его имя, я снова жутко разозлился. В огромном как облако сообщении я высказал ему всё, что я думаю об А. Литвинове.
Аркадий не стал обороняться, сказал, что и правда, стоило взять полное имя. Потом он попросил меня нарисовать картинку к теме про его социальный эксперимент. А ещё подумать над логотипом. Сейчас он был у них скучный, какие-то красные полосы и треугольник. Самое интересное, что он сказал сделать это к завтрашнему дню. Было уже за час ночи, но по тону его сообщения казалось, будто бы это совершенно нормально заниматься рисованием посреди ночи.
Мне не спалось, и я действительно стал рисовать. Сложно думать над логотипом, когда ты не слишком понимаешь суть происходящего. Я подумал, а в чём для меня кроется правда? Песцы, дурацкая вывеска, мужские ноги в колготках. Кое-что меня вдохновило, а именно гусеница. Я нарисовал её в короне с безумным зубастым оскалом. Стильно, зло, всё то, что мне понравилось в его блоге. Когда я полез в телефон, чтобы отправить Аркадию изображение, он уже спал. По крайней мере, онлайн его не было.
Но на экране висело сообщение от него: «Скинул карту, как пройти к моему дому. Приходи часиков в семь вечера. Удачной ночи!»
Вот это уверенность.
Завтрашний поход всё во мне переворачивал. Так вертел, что даже немного укачал, и я, наконец, уснул.
Мне снилось, что я схватил песца из чужой юрты и побежал с ним через тундру, защищая от ветра.
3. Абсент и темнота
Если бы омлет со временем холодел не до комнатной температуры, а всё ниже и ниже, то мой завтрак стал бы ледышкой. Я проспал до обеда, но в целом это вышли хорошие здоровые семь часов.
Аркадий написал мне череду сообщений. Он был в восторге от моего логотипа для его блога. Неужели я угадал? Или Аркадий просто умел радоваться простым вещам? Так-то жизнь становится лучше. Я тоже не слишком часто ходил с кислой миной, моё сердце могло трепетать перед выходом новой игры или фильма, но, тем не менее, недовольное выражение было довольно частым гостем на моём лице.
Аркадий сказал приходить прямо сейчас, но мне хотелось оставаться поразительным до конца и нарисовать ещё одну картинку. Значит, в середине композиции сидел условный Аркадий, а вокруг куча разных противных животных в костюмах, типа свиней, козлов и крокодилов. Все звери могли бы выглядеть похотливо, их внешний вид кричал об этом, но каждый из них уткнулся в экран своего телефона и не обращал внимания на Аркадия.
Я долго маялся, отправить ему рисунок сразу или принести и показать на месте. Словно дирижёр, я мог настроить его на радостный тон к моему приходу, или же стать фокусником и вовремя вытащить кролика из рукава, если разговор у нас не будет клеиться. Впрочем, если ему не понравится эта моя работа, то я проиграю в обоих случаях. Я ведь совсем не знал Аркадия, вдруг в первый раз мне повезло, и он любил конкретно гусениц, короны и зубы.