Если я пойду по более лёгкому пути и скажу Марату, что к его приезду я уже расстался со своей девушкой, у него не будет этических причин не объявить меня лжецом. Это был не вариант.
Однажды у меня была девушка. Она так часто меняла причёски, что, может, мне могло повезти, и сейчас она носила чёрное каре? Я мог бы стоять перед ней на коленях и умолять её сказать Марату, что мы снова сошлись. То есть, «сошлись» было не тем словом, мы не то чтобы встречались, но кое-что у нас было. Катя была на шесть лет старше меня, вся покрытая татуировками и пирсингом. Она говорила, что я выгляжу миленько, а ей хочется сексуального опыта, которого у неё ещё не было. В течение трёх месяцев я периодически ездил к ней домой, иногда ходил с ней шокировать её друзей и пить с ними пиво, которое мне только начали продавать. Ещё она каталась на мотоцикле, я ездил с ней, и мне не очень-то хотелось про это вспоминать. Это было одновременно круто и унизительно. Когда Катя сказала, чтобы я больше не приезжал, у меня и не было особенных шансов возразить.
Я зашёл на её страницу в Инстаграм, сейчас у неё были ярко-красные волосы до лопаток. Что ж, не стоило и надеяться.
В минуты отчаяния на помощь приходят родители, так уж заведено. Мне ничего не оставалось, кроме как спросить совета у мамы.
Она всегда хорошо меня чувствовала, будто бы нас до сих пор связывала невидимая пуповина. Стоило мне только подумать о ней, как раздался дверной звонок. Мысль о том, что мама может помочь мне в этой безвыходной ситуации, заставила меня выбежать из комнаты. Я проскользил на носках по паркету до самой двери и рывком повернул щеколду.
Меня ждало великое разочарование. Мой лучик надежды, мой светлый ангел, моя мама стояла перед дверью, но за её узкой спиной скромно мялась Таня Субботина, дочка маминой подруги. Она была как всегда некстати.
— Мама! — воскликнул я, чтобы она сразу поняла, что я в ней нуждаюсь. Потом добавил:
— Привет, Таня.
Мама проскользнула внутрь мимо меня, на ходу вручив мне свою сумочку. Таня сделала шаг вперёд, тоже собираясь войти, но не стала протискиваться мимо меня в дверной прием. Она неловко улыбнулась, и мне пришлось отойти.
— Женечка, представляешь, я встретила Таню на улице, мы с ней разговорились, и, надо же, выяснилось, что она собирается писать в следующем году работу по Льву Толстому. Танечка у нас отличница, поэтому решила приступить уже сейчас. «Алёша Горшок» — чудесный, но тяжёлый рассказ, он будет ключевым в её работе. У нас есть полное собрание сочинений Толстого, там обязательно должен быть где-то этот рассказ, я обещала дать ей книжку.
Мама могла бы щебетать и дальше, но её отвлекли очки, чуть не свалившиеся с её носа, когда она снимала туфли.
— Мам, осторожнее.
Она резко поднялась, быстро осмотрела меня внимательным взглядом своих карих глаз и промчалась на кухню. Ничего она не поняла про моё состояние, я чувствовал себя обманутым.
— Я поставлю чай, найди Тане тапочки!
Ага, значит, она собиралась ещё с нами чай пить. Я посмотрел на Таню, она всё мялась на пороге. Я не видел её около года, но она нисколько не изменилась за это время. Такая же тощая, узкоплечая и невзрослая. Таня была на год младше меня, ей было девятнадцать, но выглядела она на пятнадцать лет. Её длинные тёмно-русые волосы были собраны в пучок, как у балерины, она носила круглые хипстерские очки и клетчатое скучное платьице. Когда Таня приоткрывала рот, она могла даже выглядеть очаровательно и невинно, но всё портили брекеты.
— Давно не виделись, — сказала она и как раз приоткрыла рот. Оказалось, что кое-что в ней всё-таки изменилось, брекетов не было. Это даже стало для меня маленькой сенсацией, но перед глазами снова промелькнула ухмылка Марата, и я думать забыл о Таниных зубах.
— Значит, ты зашла за книжкой?
— Да, не планировала, но встретила на улице Наталью Дмитриевну и решила, что не буду заходить в магазин за книгой.
Среди множества моих кроссовок и маминых туфель я никак не мог отыскать тапки для гостей.
— Ну как там твоя учеба?
Чёрные туфли с пряжкой, кеды с Футурамой, бежевые лоферы, в которых мама натирала ноги, кроссовки для бега, они мне не понадобились, мамины синие лодочки на каблуках и мои оксфорды для выхода. Мне приходилось всё вынимать, чтобы добраться до дальних рядов.
— Ты, должно быть, хочешь узнать, не пожалела ли я, выбрав филологию? Нет, эта наука оказалась ещё интереснее, чем я предполагала.