Выбрать главу

– Я бы это так не назвал, – отозвался мистер Годфри, выходя из дома в галерею.

– Да, конечно. Положительно не знаешь, куда деваться.

– Все валится из рук, – прибавила Джейн.

– Сейчас хорошо было бы прогуляться, – продолжал Роджер. – Интересно, мы еще понадобимся тут или можно отлучиться? Куда-нибудь в уединенные места, благоприятствующие тяжелым думам; близ курганов, где ветер колышет вереск.

– В Бэкинфорде нет курганов, – сказал мистер Годфри.

– Как так? – озадаченно произнес Роджер. – Я, конечно, не могу похвалиться осведомленностью, подобной вашей, но мне казалось, что в научной литературе этот вопрос прояснен с полнотой, не допускающей сомнений, и, в частности, Ламбертон привел достаточно оснований считать, что тот холм, с которого три года назад упал мистер Барнс, представляет собой курган, относящийся ко временам короля Пенды, а…

– Репутация мистера Ламбертона, – желчно сказал мистер Годфри, – такова, что единственный для него способ доказать, что в Бэкинфорде есть курганы, – это начать утверждать, что их там нет. По эту сторону Темзы не существует кургана, способного выстоять против репутации мистера Ламбертона. Если бы вы, мистер Хоуден, были курганом и хотели обеспечить себе покойную будущность, первое, что вам следовало бы сделать, – это укрыться от мистера Ламбертона и его суждений, иначе я бы не дал за вашу судьбу и яичной скорлупы. В Бэкинфорде нет курганов, это ясно всякому, кто мало-мальски знаком с состоянием вопроса.

– Очень жаль, – сказал Роджер. – Конечно, я постараюсь скрыть это от мистера Барнса, но все открывается в свое время. Думаю, он будет расстроен. Ему так нравится считать, что он падал не с чего-нибудь, а с кургана короля Пенды, который хоть и был человеком суровым, противником справедливости и с крайней жестокостью нападал на христиан, желая уничтожить самое их имя на нашем острове, однако… Честно сказать, я не помню, какие доводы мистер Барнс приводит в пользу короля Пенды.

– Наверняка самые веские, – сказал мистер Годфри. – Нельзя же упасть на простом месте. «Тут должно что-то таиться», как выражается миссис Хислоп.

– Она так выражается?

– Она так сказала инспектору, – пояснил мистер Годфри. – Они беседовали в коридоре, вследствие чего я имел удовольствие слышать их разговор, не отягощая своей совести уловками, столь же предсказуемыми, сколь и предосудительными.

– Надо же, как интересно, – сказала Джейн.

– До половины второго, – продолжил мистер Годфри, – то есть во все то время, что интересует инспектора, ее здесь не было, что и делает ее самым осведомленным свидетелем. Историкам обычно достаются именно такие.

– Куда это она подевалась?

– Это я знаю, – сказала Джейн. – Миссис Хислоп решила приготовить яблочный кекс с корицей, и тут оказалось, что корицы в доме нет. Миссис Хислоп не в силах была поверить, что у нее нет корицы, но наконец была вынуждена это признать. Эмилия сказала, что без этого можно обойтись и что не стоит придавать чрезмерное значение, однако миссис Хислоп лучше знала, чему придавать значение, а чему нет. Она сказала, что Эмилия слишком молода и не может знать всего, что она сама, миссис Хислоп, слышала об одном художнике, не здесь, а за границей, который примешивал в краски немного корицы и толченого базилика, держа это от всех в секрете, а когда настал праздничный день и все художники разом сдернули покрывала со своих картин – такие уж праздники там, за границей, – то все, кто там был, сразу потянулись к картине этого художника и больше не отходили от нее, восклицая, как прекрасна и душиста эта картина и что никто и никогда еще не заставлял римскую армию в Африке так замечательно пахнуть, и он сразу выиграл все премии, какие там давались, и заключил контракт на святое собеседование с сельдереем; и что его чтили всю жизнь, а после смерти назвали его именем патентованное средство от домашних муравьев, и потому его слава продлится вечно, ибо муравьи никогда не кончатся…