Levi's 501 brut в четырнадцать лет в магазине Bon Fermier в Верноне, я был очарован серовато-синим денимом с картонкой и ширинкой на пуговицах, натянув их, я совершил скачок во времени. Я никогда не занимался любовью с мужчиной. Когда иду по улице, я не смотрю на свои ноги, Я не смотрю себе под ноги, я смотрю на фасады, вдоль которых иду, на этажи, которые надо мной нависают, на улицу, которая передо мной открывается. Если я спешу, когда иду по улице, я не вижу того, на что смотрю, места, люди и предметы оказываются абстрактными цветными массами и я равнодушно прохожу мимо них. Два политика вызывали у меня доверие: Мишель Рокар и Франсуа Байру, но оба не принадлежали к той партии, за которую я готов проголосовать. Я голосую за экологов, они редко выставляют кандидатов, которые мне нравятся. Я весьма смутно представляю себе политическую программу экологического движения и не уверен, что они представляют ее себе яснее. Я не планирую заниматься любовью с каким-нибудь животным. Накануне отъезда в длительное путешествие к возбуждению примешивается тревога, но в день отъезда остается только эйфория от перехода к делу, тревога возвращается в середине отсутствия, в промежуточный момент, когда экзотика начала еще не уступила место экзотике возвращения. На только что записанных на диктофоне кассетах я слушаю не содержание слов, а звук своего голоса: затруднение вызывает не столько раздвоение, сколько исчезновение смысла. Мой голос, только что записанный на кассетный диктофон, кажется куда более старым, чем записанный пять лет тому назад цифровым образом. Мое лицо, снятое две недели назад на супер-8-пленку, кажется более старым, чем снятое десять лет назад на цифровую камеру. Я несколько раз занимался любовью с двумя женщинами. Я ходил в клуб свингеров и состоял в нем. В декоративном плане я не люблю оранжевый, желтый, зеленый, фиолетовый и синий, в моем вкусе серый, каштановый и красный. Когда я путешествую по стране, где мой мобильный телефон не работает, у меня уходит два дня на то, чтобы привыкнуть к его отсутствию. Когда я путешествую по стране, где мой мобильный телефон не работает, я должен носить на руке часы, чтобы знать, который сейчас час, у меня уходит два дня на то, чтобы к этому привыкнуть, так как я не ношу часы с тех пор, как завел мобильный телефон. Когда я возвращаюсь из долгого путешествия по стране, где мой мобильный телефон не работал, у меня уходит всего несколько минут, чтобы снова к нему привыкнуть. Я редко знаком с внутренней политикой тех стран, по которым путешествую. Я знаком только с внутренней политикой своей страны. Я не имею ни малейшего представления о внешней политике большинства стран — за вычетом Соединенных Штатов, Великобритании и Франции. Я знаю имена пяти-шести нынешних президентов или премьер-министров зарубежных стран. Если бы я изобразил мир по памяти, интересно, сколько стран я бы забыл. Не люблю, чтобы мне что-то навязывали, но тем не менее не представляю себе, что мог бы носить какое-то другое имя. Я скорее расположу на карте американские штаты, чем африканские страны. Я занимался любовью примерно с полусотней женщин, интересно, много это или мало. Я любил шестерых женщин, четырем из них об этом сказал. Мне случалось жульничать на школьных экзаменах. Однажды я сходил в ночной клуб гомосексуалов и с неподдельным любопытством обошел его задние комнаты. Я хожу в бассейн в своем квартале, я не хожу в бассейн, когда меня нет в городе. Мне досталось в наследство много мебели, которую я не стал хранить, а продал, я купил себе диван и как-то вечером забрал с Яном Тома школьные стулья из Сите интернасьональ, один стол я сделал сам, другой купил, третий подобрал на улице, я сменил кровать на постеленный на пол матрас. Из предметов, доставшихся мне от родителей, я оставил несколько семейных портретов, картины, череп, чучела животных, скульптуры, деревянную колонну, охотничье ружье, столовую посуду, бокалы и рюмки, столовое серебро и несколько безделушек, я не держу их в доме, по большей части они хранятся в подвале, мне бы их недоставало только в том случае, если бы я знал, что они мне больше не принадлежат. Спустя годы я могу вспомнить лицо встреченного однажды человека, и это способно привести меня в замешательство, если он помнит обо мне еще меньше, чем я о нем. Бывает, я несколько раз задаю кому-то один и тот же вопрос, если ответ не вызвал у меня достаточного интереса, чтобы я о нем помнил; в тот момент, когда я слышу ответ, я вспоминаю, что этот вопрос уже задавал. Молчание по телефону меня угнетает. Хочу, чтобы у меня на могиле выбили эпитафию: «До встречи». В последний раз я учил что-то наизусть для съемки фильма, а перед этим видео, но до того не учил ничего со времен коллежа. Мне хуже пишется, когда я сижу за круглым столом, тогда мои локти висят в пустоте, чем за прямоугольным, в котором я обретаю опору. На протяжении двух лет я писал круглые картины и нигде их не выставлял, вскоре я забросил живопись, с тех пор при взгляде на круглые картины мне становится грустно. Я не делаю семейных фотографий, хотя и люблю разглядывать альбомы, составленные матерью, когда я был маленьким. Я не покупаю тетрадей на спирали, потому что в них трудно писать на левой странице, особенно когда рука приближается к металлу. Когда я был маленьким, я как-то болтал ложкой в йогурте, пока не забрызгал им все стены, бабушка, всегда такая добрая, влепила мне подзатыльник, чем меня совершенно ошеломила. Когда я был маленьким, мать иногда называла меня Эдуаром-дубенцом, потому что я целыми днями бродил по сельской округе, вооружившись палкой, позднее, когда я стал сорванцом, она называла меня мерзавцем, а затем просто засранцем. Мне лучше пишется вечером, чем днем, до тех пор пока я внезапно не понимаю, что все кончено, усталость победила, тогда я выключаю компьютер и ложусь спать. Я легко схожусь с женщинами, с мужчинами у меня уходит на это гораздо больше времени. В моих лучших друзьях есть что-то женственное. Я езжу на мотоцикле, но в душе я не байкер. На меня мгновенно находит скука, когда кто-то из мотоциклистов начинает доставать меня по техническим вопросам, касательно мотора, цилиндров, скоростных показателей и ресурсов двигателя. Я прирожденный эгоист, я просто не понимаю, что значит быть альтруистом. У моего брата есть два друга детства, с которыми он познакомился, когда ему было пять лет, в сорок пять он снова встретился с ними в Ницце, где теперь живут все трое. У меня нет друзей детства. Пока я был р