Seneca Falls, что по ошибке перевел как Провалы Сенеки. Я видел рекламу перевозчиков вегетарианских товаров. Мне бы хотелось посмотреть фильмы с неуместным музыкальным сопровождением: комический фильм с готической музыкой, детский фильм с погребальной, любовный фильм с военным маршем, политический фильм со звуковой дорожкой музыкальной комедии, военный фильм с психоделической музыкой, порнографический фильм с религиозной. Чем дальше, тем реже я оправдываюсь. Лизнув конверт, я сплевываю. Я не хочу умереть внезапно, я хочу видеть, как медленно наступает смерть. Не думаю, что кончу в аду. Хватит пяти минут, чтобы мое обоняние забыло запах, даже самый что ни на есть противный, с остальными моими органами чувств все обстоит совсем иначе. Мозгу меня вооружен. Мне попалась такая фраза Керуака: The war must have been getting in my bones. Хотя я всегда переводил Deer Hunter как «Охотник на оленей», мне все еще слышатся отголоски неправильного перевода: «Дорогой охотник». Я лучше помню то, что говорили мне, чем то, что сказан сам. Я предвижу, что умру в восемьдесят пять лет. От удовольствия, когда я еду летней ночью по освещенным луной дорогам среди холмов, меня может начать бить дрожь. Я рассматриваю старинные фотографии с более близкого расстояния по сравнению с современными, они меньше размерами и их детали более четки. Если отмести в сторону религию и секс, я мог бы жить как монах. Мои имя и фамилия ничего для меня не значат. Если я долго смотрю в зеркало, наступает момент, когда мое лицо теряет всякое значение. Я могу стоять несколькими десятками способов. Я носил на руках женщин, они меня нет. Я не обнимался с другом. Я не прогуливался с другом, взявшись за руки. Я не носил одежду друга. Я не видел тела мертвого друга. Я видел мертвые тела моих бабушки и дяди. Я не целовался с мальчиком. Я имел дело с женщинами своего возраста, но пока становлюсь старше, они становятся моложе. Я не покупаю подержанную обувь. У меня была идея запустить амиш-панк. Я лишь однажды въехал в квартиру ее первым жильцом. Я попал в мотоциклетную аварию, которая могла стоить мне жизни, но у меня не осталось от нее неприятных воспоминаний. Настоящее интересует меня больше, чем прошлое, и меньше, чем будущее. Мне не в чем признаваться. Мне трудно поверить, что Франция может вступить в войну, пока я жив. Я люблю благодарить. Я не замечаю, чтобы зеркала запаздывали. Я не люблю повествовательный кинематограф точно так же, как не люблю роман. «Я не люблю роман» не означает, что я не люблю литературу, «я не люблю повествовательный кинематограф» не означает, что я не люблю кино. Виды искусства, которые разворачиваются во времени, нравятся мне меньше, чем те, что его останавливают. Второй раз проходя тем же путем, я меньше разглядываю пейзаж и иду куда быстрее. Я оставляю телефон звенеть, пока автоответчик не пропустит вызов. Я говорю два часа с одним из друзей, но мне достаточно пяти минут, чтобы закончить разговор с другим. У телефона я не напрягаю лицо. Если я откладываю на потом телефонный звонок, от которого многое зависит, ожидание становится еще более невыносимым, чем сам звонок. Я нетерпелив, когда жду телефонного звонка, но не когда должен позвонить сам. У меня больше хороших воспоминаний, нежели плохих. Ту одежду, в которой уверен, я покупаю в нескольких экземплярах. Я не хочу блистать. В шестнадцать лет я купил себе шерстяной блузон цвета морской волны с бежевыми кожаными рукавами, я надел его всего два раза, мне — неоправданно — казалось, что на меня все смотрят. Я прочел «Критику способности суждения». Я изготовлял подрамники, на которых потом писал картины. Я позволял нескольким друзьям списывать у меня в школе. В тринадцать лет я украл в «Галери Лафайет» несколько пластинок, я прихватил их под мышку и небрежно проследовал в отдел женского белья, где и запихнул их в свой ранец, на выходе из магазина кто-то схватил меня сзади за шарф, я обернулся, это была контролерша лет пятидесяти, она отвела меня в кабинет с неоновым освещением и угрожала вызвать полицию, я преувеличенно плакал, я сказал, что мои родители — безработные и собираются разводиться, что было ложью, она со слегка смущенным, почти виноватым видом меня отпустила, с тех пор я один раз украл книги, один раз скрепки, не совсем понимаю зачем. Меня воодушевляет идея, что я могу прочесть биографию любимого автора, и Я разочаровываюсь, приступая к делу. От начала и до конца я прочел только четыре биографии: «Раймон Руссель» Франсуа Карадека, Blue Monk Жака Понцио и Франсуа Постифа, «Горестная жизнь Шарля Бодлера» Франсуа Порше и «Керуак. Биография» Энн Чартере. Я провожу много времени за чтением, но не считаю себя большим книгочеем. Я перечитываю. В моей библиотеке столько же прочитанных книг, сколько и недочитанных. Пересчитывая прочитанные книги, я мухлюю, считая и недочитанные. Я никогда не узна́ю, сколько книг на самом деле прочел. Для меня важны Раймон Руссель, Шарль Бодлер, Марсель Пруст, Ален Роб-Грийе, Антонио Табукки, Андре Бретон, Оливье Кадьо, Хорхе Луис Борхес, Энди Уорхол, Гертруда Стайн, Герасим Лука, Жорж Перек, Жак Рубо, Джо Брейнард, Роберто Хуаррос, Ги Дебор, Фернандо Пессоа, Джек Керуак, Ларошфуко, Бальтасар Грасиан, Ролан Барт, Уолт Уитмен, Натали Кентан, Библия и Брет Истон Эллис. Библию я читал меньше, чем Марселя Пруста. Я предпочитаю Бальтасару Грасиану Натали Кентан. Ги Дебор не менее важен для меня, чем Ролан Барт. Роберто Хуаррос смешит меня сильнее, чем Энди Уорхол. Джек Керуак вызывает большее желание жить, чем Шарль Бодлер. Ларошфуко угнетает меня меньше, чем Брет Истон Эллис. Оливье Кадьо веселит больше, чем Андре Бретон. Джо Брейнард не так позитивен, как Уолт Уитмен. Раймон Руссель удивляет меня сильнее, чем Бальтасар Грасиан, но Бальтасар Грасиан делает меня умнее. Гертруда Стайн пишет более безумные тексты, чем Хорхе Луис Борхес. В поезде мне легче читать Брета Истона Эллиса, чем Раймона Русселя. Я хуже знаю Жака Рубо, чем Жоржа Перека. Герасим Лука самый отчаявшийся. Я не вижу связи между Аленом Роб-Грийе и Антонио Табукки. Составляя списки имен, я боюсь кого-то забыть. Я читаю полчаса, перед тем как выключить свет, Я больше читаю по утрам и вечерам, чем в середине дня. Я читаю без очков. Я читаю, держа текст в тридцати сантиметрах от глаз. Я вполне вчитываюсь примерно к пятой минуте. Я предпочитаю читать без обуви и штанов. Вечером, когда в небе полная луна, меня охватывает беспричинная радость. Я не читаю на пляже. На пляже я начинаю скучать, потом привыкаю и уже не способен уйти. Девушки не так возбуждают мое желание на пляже, как в библиотеке. Я люблю музеи в частности за то, что они меня утомляют. Я не пророчествую. Я предпочитаю, в порядке убывания, плавать в море, в озере, в реке, в бассейне. Я плавал в каньоне Гардон недалеко от Коллиа, плоские и гладкие скалы о