(Бредиус) - Если это действительно искусство. Да, простите меня, дружище, я действительно несколько... не в настроении. Слава Богу, у наших политиков хватает ума не влезать в эту общеевропейскую бойню! Но Вы просто не представляете, как лихорадит сейчас рынок живописи!
(Бойнинген) - Отчего же? Я вполне могу себе это представить. Сейчас все рынки претерпевают изменения. Ваши интересы, Абрахам, сосредоточены в одной, достаточно узкой, сфере. Я же вижу картину несколько шире. Состояния рушатся, возникают новые капиталы. Кто-то банкротится, а для кого-то возникают новые возможности. Главное не поддаваться эмоциям. Так Вы дадите мне дружеский совет?
(Бредиус) - Вы насчёт работ Ван Меегерена?
(Бойнинген) - Да. Он успел стать довольно модным портретистом. Говорят, что он хорош. Виртуозная техника и всё такое.
(Бредиус) - Кто это говорит?
(Бойнинген) - Ну, например критик господин де Бер...
(Бредиус) - Господин де Бер явно благоволит к этому юному выскочке. Вернее благоволит его жена, Йоханна де Бер. Она и влияет на суждения мужа. Впрочем, покупайте - дешевле, чем сейчас вся эта мазня стоить не будет. (с усмешкой) Модный портретист!
Я вот что Вам скажу, Даниэль, Вы, конечно, человек весьма сведущий, и уважаемый в деловых кругах. Однако рынок живописи имеет свои тонкости, нюансы. Виртуозная техника! Этак всякий старательный молокосос будет мнить себя гением. И найдутся те, кто станет им потакать. А ещё найдутся те, кто станет вкладывать в это деньги, обманутый шумихой вокруг... пустышки. А я скажу - нет! Так не пойдёт! Нравится, не нравится - это подход дилетантский. Впрочем, нравиться Вам может что угодно. Но покупать следует лишь то, на что указывают эксперты. Иначе, зачем мы нужны?
Бредиус и хор критиков
Мы в нужное русло
в вопросах искусства
направим ваши умы
Где тут гениальность,
в чём тут банальность
решать будем только мы!
Иначе зачем? Иначе зачем?
Иначе, зачем мы нужны?
В вопросах искусства мы очень важны.
Иначе, зачем мы нужны?
Не всей этой мазнёй,
а газетной статьёй
делаются имена.
Отметим, заметим,
отвергнем - за этим
критика и нужна.
Иначе зачем? Иначе зачем?
Иначе, зачем мы нужны?
Мы незаменимы и очень важны.
Иначе, зачем мы нужны?
Если всякий художник
назвать цену сможет -
зачем мы тогда нужны?
Но если есть ценник,
то будет посредник.
Эксперты очень важны!
Иначе зачем? Иначе зачем?
Иначе, зачем мы нужны?
В вопросах искусства мы очень важны!
Иначе зачем мы нужны?!
Сцена 4. Реставрация.
Комната-мастерская Хана. Хан работает. Без энтузиазма. Видно, что он занят мыслями далёкими от живописи, и даже несколько подавлен.
Входит Тео. У него в руках две картины в оберточной бумаге, на плече сумка. В его поведении и тоне чувствуется радостное возбуждение.
(Тео) - День добрый, дружище!
(Хан) - Добрый? Я в этом очень сомневаюсь. Впрочем, будь по твоему.
(Тео) - По-моему? По-моему мой друг в унынии. А это, как известно, тяжкий грех! (Складывает свою ношу и принимает позу священника) Облегчи душу, сын мой! Поведай, в чем печаль твоя?
(Хан) - Тео, ты со своим щенячьим оптимизмом, бываешь совершенно невыносим.
(Тео) - Та-ак. Все ещё хуже, чем я предполагал. Мой долг, как друга и собутыльника, вытащить тебя из пучины мрачной меланхолии. И, клянусь, у меня есть лекарство! Но сначала я все же должен узнать в чем дело. И для этого у меня есть 'эликсир истины' (достает бутылку).
(Хан, идет за стаканами) - Он же и 'эликсир радости', и лекарство?
На протяжении диалога бутылка пустеет.
(Тео) - В известной степени. Но... нет! Лекарство у меня другое. Потом. Давай, для начала, причины. А где, кстати, Анна? (Зовет) Анна! Анна!!!
(Хан) - Не кричи, Тео! Анны нет. Она забрала детей и уехала жить к маме.
(Тео) - Оп-па... а подробнее?
(Хан) - Подробности скучны: у нас нет денег на то, нам не хватает на это, я выходила замуж за совершенно другого человека... Наверное она права. Но все это так банально! Банально до пошлости. Я знал, что так бывает у многих, но был уверен, что со мной этого не произойдёт. Я был уверен в своем мастерстве, и в том, что ремесло мое сможет обеспечить нам достойную жизнь. Я и теперь твердо знаю, что мой талант никуда не делся. Но я всё так же занимаюсь подёнщиной, доходов от которой едва хватает, чтобы свести концы с концами. Картины не продаются за истинную цену. Критики... А! Даже не хочу говорить об этом.
(Тео) - Я помню вполне благожелательные отзывы после той твоей выставки.
(Хан) - Благожелательные! Да лучше бы ругали! Можно было бы вступить в полемику. Можно было бы спорить, доказывать. У публики был бы интерес. А так. Потрепали по щеке. Свысока. И забыли. Будто и нет меня.
(Тео) - Не горячись! Никто о тебе не забыл. Вон в каждом киоске открытки с твоей королевской ланью.
(Хан) - Даже не напоминай!
(Тео) - А в чем дело? Рисунок-то просто виртуозный!
(Хан) - Именно! Я это знаю. Ты это видишь. Это понятно любому, маломальски смыслящему в живописи человеку. Но вот что происходит: я приношу акварель в типографию. Мне привычно отказывают, ссылаясь на то, что у них якобы полно подобного рода работ. Но как только издатель узнаёт, что натурой послужила лань принадлежащая королевскому дому, он полностью меняет своё мнение! Тео, эта открытка напечатана не потому, что я хоть сколь-нибудь выдающийся художник, а потому что на рисунке королевская, прости Господи, коза! Коза, Тео, достойна быть увековеченной, а не моя акварель!
Вот как после этого работать? Зачем? Ни славы, ну или, хотя бы признания, ни денег...
(Тео) - Хан, дорогой мой, слава у тебя есть - ты широко известен в узких кругах. Своим мастерством, своим талантом и своей непреклонной позицией относительно новых течений современной живописи. Кто-то называет твою принципиальность склочным характером... Погоди! Дай я скажу! Я не собираюсь учить тебя жизни. Хотя было бы неплохо, если бы кое-кто иногда прислушивался к дружеским советам. Согласись, на собственные средства издавать целый журнал, только для того, чтобы озвучить свой ортодоксальный манифест - это была не лучшая идея.
Хану нечего возразить по существу. Но и согласиться он не может.
(Хан, раздраженно) - Да, конечно, лучше малевать названия на бортах рыболовных шхун!
(Тео, спокойно) - Ну, по крайней мере, это приносит деньги, а не отнимает их.
(Хан) - Я не могу себе позволить...
(Тео) - Так опуститься? Ты это хотел сказать?
(Хан, понимая свою излишнюю резкость) - Нет... То есть... Я не могу. Прости!
(Тео) - Пустяки. Я всё понимаю, Хан. Я всё понимаю... По большому счёту я не понимаю только одного: почему художник должен быть беден?
Ария 'Художник должен быть свободным'. Дуэт.
Куплет 1.
Тебе не кажется абсурдом,
что тот, кто создаёт искусство
живёт невыносимо трудно?
В карманах постоянно пусто.
Вот музыкант на перекрестке,
Вот в содержанках балерина,
актёр на уличных подмостках,
художник и его картины.
Поэт, писатель, композитор-
синоним слова неудачник.