Мысли Эквила прервал звук шагов снаружи, минута тревожного ожидания, и в их маленькую тюремную каюту входит давешняя эльфийка, что пленила его.
— Проснулась моя Любовь? Это хорошо. — добро улыбнулась она, приближаясь. — У нас будет много времени вместе, я буду приходить к вам как можно чаще, чтобы вы не заскучали. — прижалась она своими практически оголенными грудями к нему, из-за чего Эквил нехотя того, слегка возбудился, да и её томный голос с каким-то странно приятным запахом от тела очень способствовал этому.
И эта эльфийка мгновенно заметила это, глубоко втянув носом воздух, она сама раскраснелась и игриво пробежавшись пальцами по его груди, начала медленно расстегать его рубашку.
— Какой энергичный мальчик. — похоть в её глазах распалялась всё больше, а действия начали заходить всё дальше. — Я покажу вам свою любовь, ведь ради этого я и пришла. Моя Любовь. — прижалась она головой к его груди, как-то по-особому нежно.
Саелиттер возможно бы даже впечатлялся тому, с какой лаской она к нему относиться, если бы прямо сейчас она не вынимала из своего подобия одежды тонкий и острый стилет. Всё же о чем-то нужно помнить всегда, это тёмные эльфы, а у них своё понятие любви. А уже в следующую секунду он испытал боль, смешанную с экстазом удовольствия.
Открыв глаза, он вновь осмотрел небольшую каюту. Тёмная эльфийка ушла, неизвестно насколько давно, он к концу её акта "любви", отключился. На нем остались лишь что-то вроде пародии на штаны, а всё тело еще вздрагивало от недавней процедуры боли и похоти, проведенной Ханалиэль. Так она назвалась в один из самых болючих, но и одновременно приятных моментов. Никогда Эквил не думал, что будет испытывать наслаждение от боли, но и не сказал бы что он стремиться к повторению этой процедуры, несмотря на все как это не странно звучало плюсы, это была всё же пытка. Он не того склада ума человек, чтобы радоваться такой "любви". И из слов Ханалиэль он понял, что это лишь начало, прелюдия. Порезы всё еще болели, пульсируя вспышками чувствительности, что заставляло сжать зубы до скрежета, когда особо сильная волна боли проходила по телу, и одновременно с этим волна какого-то извращенного удовольствия. Он тут с ума сойдет с ними. Спутники по несчастью всё так же спали, они не были даже разбужены его криками боли, и особенно её криками удовольствия. Это заставляло задуматься об искусственности сна. Дальше мысли Эквила начали внезапно расплываться, и резко потянуло в сон, неужели…
Следующее пробуждение было таким же как и ранее. Раны болели уже не так сильно, и кажется даже уже немного поджили, даже сильнее чем должны были. Осмотрев взглядом каюту, он тут же заметил изменения. Теперь спутники по камере ничем не отличались от него, такие же порезы по всему телу, одни лишь штаны из одежды, вместо той, что ранее была на них. С ними произошло тоже самое что и с ним, и он так же спал, как и они ранее. Сколько он вообще пробыл во сне? Эквил обвел взглядом своих спутников, и заметил что на Заморе было больше порезов чем на остальных, да и выглядел он более потрепанным. И это несмотря на его более высокую регенерацию.