Прежде чем мы оказались на виду у родителей, Генри развернулся и прижал меня к стене коридора.
Его сильное тело прижалось к моему, пока руки снова не оказались на моей талии.
— Я никогда не смогу вести себя так, будто ничего не произошло. Прямо сейчас я на седьмом небе от счастья из-за этого поцелуя, и вместо того чтобы выяснять все, как ты, вероятно, хочешь, я лишь хочу насладиться этим и немного поиграть в кости. Иногда ты просто должна позволить всему идти своим чередом, Рози, и не анализировать. Поживи немного.
— Я живу, — ответила я дерзко.
— Это так, но поживи немного со мной, Рози.
— Что это вообще значит?
— Вы двое идете? — в этот раз прокричал папа.
— Ага, — ответил Генри, потянув меня за собой.
Мы встретили родителей на террасе, где они установили игровое поле и отдельный набор игральных костей для каждого человека.
— Смотри, милая, мы нашли для тебя кости с кошками, — взволнованно произнесла мама.
Неважно, как много раз я говорила маме, что ненавижу кошек, она до сих настаивала на приобретении кружек, футболок и календарей с кошками. У нее в голове засело, что раз я работаю в журнале с кошками, то люблю их, когда на самом деле все было по-другому. Если бы я работала в магазине товаров для гольфа, она, вероятно, каждый год наполняла бы мой рождественский чулок шарами для гольфа.
— Вау, спасибо, мам, — ответила я, садясь. Генри сел рядом со мной, пододвинув свой стул так, что он практически оказался в моем игровом пространстве. Он не собирался сдаваться, и, черт меня побери, если втайне я не надеялась, что это продолжится.
— Тебе очень идет эта футболка, — сказала мама Генри.
— Спасибо вам, миссис Блум. Уверен, мистер Блум заслуживает этого больше, чем я.
— Я бы сказал, что это правда, — добавил отец, хихикая.
— О, Дэйв, не ревнуй к мальчику. — Она хлопнула руками и сказала: — Готовы начать? Первый, кто выкинет шесть, начинает. И, вперед!
Мы все схватили кубики и начали бросать их, до тех пор, пока у одного из нас не выпадет шесть.
— О да! — вскрикнул отец, вскидывая кулак в воздух. — Похоже, старик одерживает верх.
Вообще-то, не важно, кто начинает первый, но мама настаивает, чтобы так начиналась каждая игра. Я не любила все это так, как мои родители, но видя, как Генри слегка причмокивает в сторону стола, я могла понять, он разочарован, что не выиграл право начинать первым. Он был так чертовски мил.
— В следующий раз, — прошептала я ему, побуждая его руку снова найти мое бедро.
Как будто его рука впрыснула какую-то глупую сыворотку в мое бедро, потому что мой мозг опустел, и все вокруг меня стало расплывчатым. Он оказывал на меня какой-то эффект.
— Милая, ты следующая, — произнесла мама, когда Генри сжал мое бедро и наклонился к моему уху.
— Ты следующая, Лав. Не позволяй мне отвлечь тебя.
Коварный ублюдок, он собирается выиграть. Ладно, в эту игру могут играть двое.
Немного выпятив грудь и поправив лямки сарафана, я взяла кости и встряхнула их. Уголком глаза я видела, как Генри внимательно рассматривал мое тело, и даже если мне было тяжело сконцентрироваться, я наслаждалась, когда услышала, что он прочищает горло и ерзает на месте.
Оставшуюся часть игры я потратила на бесстыдный флирт с Генри, я пыталась сбить его, нагибаясь в сторону, когда пыталась поднять кубики, упавшие на пол, демонстрируя большую часть своего бедра, и так же показывая ему декольте при каждом удобном случае.
К концу игры у нас обоих был печальный счет, который даже стыдно было произносить вслух, и родители выиграли, заткнув нас за пояс.
— Ребята, какая хорошая игра, но я хочу пить. Дэйв, почему бы тебе не помочь мне на кухне? Рози, почему бы тебе не отвести Генри на пляж? Он всего в квартале отсюда; уверена, ему понравится.
— Звучит отлично, — ответил Генри за нас обоих и поднялся.
Мама подмигнула мне, когда я тоже встала, заставив меня закатить глаза от ее попыток сводничества. Как только мы скрылись из виду, Генри взял меня за руку и пошел со мной к пляжу. Мы шли по маленькой дорожке, которая давала людям в соседских окрестностях доступ к пляжу, что было мило, так как проход на пляж было трудно найти.
— Ты часто ходила на пляж, когда была младше? — спросил Генри, когда мы сняли сандалии, чтобы идти по песку.
— Не очень, но летом я приносила сюда книги и читала.
— Боже, эта картина очаровательна. Конечно, ты бы приносила сюда книги. У тебя есть свое местечко?
— Не совсем, просто там, где мне хотелось сесть.
— Хочешь посидеть и понаблюдать со мной за волнами? — спросил он, прижимая руку к моей пояснице и направляя к маленькой приватной нише.