— Мне Ли Шен больше нравится.
— Мне тоже.
— Ли Шен классный, — заценила я.
— Он классный, — одобрил Муз, подмигивая.
— А обложку книги с ним представь! — взглянула профессионально на будущее. — Ли Шен в расписном многослойном синем традиционном китайском наряде с большим веером, подчеркивающий его таинственность; с пепельными длинными волосами и глазами цвета янтаря. Рядом милая Янлин в красном. Сзади них попросила бы дизайнера добавить дерево сакуры, как символ их поцелуя, — представила я, мечтательно вздыхая. — Красота же!
— Очень красиво, — Муз прикрыл глаза, улыбаясь и воображая будущую обложку книги.
— Вернемся к реалиям, — строго отрезала я. Муз дернулся, уставившись тупым взглядом. — Что мне делать?!
— Пока ничего. Плыви по течению и не спеши. Что-нибудь придумаем.
16
Я послушалась совета. Перестала переворачивать жизнь вверх дном, перестраивая происходящее под какой-нибудь логичный «конец», приняла реальность и зажила в гармонии со здешним миром.
Сперва я пыталась играть Ян Янлин, потом всё чаще слышала фразу: «Ты так изменилась!» и, в конце концов, стала собой. Помучалась, когда с нуля пришлось изучать традиции и этикет, но выучила и быстро подстроилась под новые реалии. К счастью, язык знала изначально, как попала сюда, он будто идёт из подсознания, я даже не задумываюсь перед тем, как что-то сказать; заслуживать уважение — тоже не пришлось: Ян Янлин — дочь главы фракции Восточного массива, её любят и почитают с рождения, поэтому и сейчас слуги беспрекословно меня слушаются. Думаю, Янлин была сложной и избалованной принцессой: слуги боялись, видели меня — и сразу падали в ноги, дрожа; я человек другой — добрый, спокойный, неконфликтный, поэтому даже прислуга дворца заметила, как сильно поменялась их молодая госпожа.
Мама Ян Янлин умерла очень давно. Отец, Ян Ксинг, не женился во второй раз, но у него есть любимая наложница — некая Гу Джи.
— Осторожнее, — взволнованно отреагировала она на моё «ой», когда я укололась иголкой. — Поранилась?
— Нет. Всё хорошо, — ответила я. Ненавижу вышивать, но приходится. Вышивка вообще излюбленное занятие здешних дам.
Гу Джи ласково улыбнулась и вернулась к своему пяльцу.
Весь дворец обсуждает наше с ней примирение. Оказывается, Янлин ненавидела Гу Джи, и я догадываюсь почему — ревность. Как можно спокойно реагировать на «новую» женщину отца, когда всем сердцем любишь родную мать? Если ты любишь, то должен и отец, но сердце Ян Ксинга сумела-таки покорить другая женщина. Мне жаль Ян Янлин, но отца тоже понимаю.
Лично мне Гу Джи понравилась. Хотя она, впрочем, как все остальные для меня, люди новые и незнакомые…
Однако, она правда хорошая. Злой мачехой её не назовешь.
Сейчас Гу Джи сидит напротив. Я на секунду оторвала взгляд от вышивки и посмотрела на наложницу. Она словно картина, живое воплощения искусства; её интересно рассматривать, за ней интересно наблюдать. Гу Джи зрелая женщина, но возраст её почти не коснулся: кожа бархатная и белоснежная, глаза ясные, губы как лепестки роз. На женщине роскошные одежды из шелка, отороченные искусной вышивкой и камнями; волосы собраны сзади на затылке и украшены цветами из золота. У Гу Джи нежная и милая улыбка, как у ангела; она обладает тонким, звонким голосом, которые приятно слушать. В глазах теплота и дружелюбие — сейчас! — потому что вначале, когда я с ней встретилась, то видела в очах Гу Джи тоску и грусть от непринятия её дочкой любимого человека.
Наложница отложила вышивку и задумчиво посмотрела в окно.
— Над Тремя Проклятыми пика сгущаются тучи, — тихо процедила она, настороженно добавив: — нехорошо…
— Три Проклятых пика? — повторила я за ней вопросительно.
Гу Джи — находка для меня! Именно благодаря ей я понемногу изучила незнакомый мир. Она спокойно отвечала на вопросы, не допрашивая с подозрениями: «Как ты можешь этого не знать?!». Обычно так отвечали отец и брат…
Кстати, брата зовут Ян Ан. Он старше меня на два года. Ещё он всё-таки трусливый, но отчаянно хочет казаться «смельчаком»; однако, смельчак он только при своих наложницах… Ан тот ещё ловелас. Удивительно, что в тот раз вообще пришел за мной во дворец Ли Шена; скорее всего, не по личной инициативе, а по приказу отца.
— На Трёх Проклятых пиках находится дворец Ли Шена, — объяснила Гу Джи и снова с опаской глянула в окно. Я тоже посмотрела.
Пиков и правда три. Если присмотреться, то издалека, потому что они возвышаются над всеми остальными верхушками, напоминают корону. Черные тучи устрашающе стягивались к центральному острию, медленно закручивались и образовывали воронку. Жутко и пугающе.
— Обычно это происходит, когда Ли Шен собирается нападать на соседние фракции, — судорожно проговорила Гу Джи.
— Он собирается напасть на нас? — Сердце пропустило удар.
Наложница поджала губы. Я ждала ответа, тяжело дыша. Она объяснила после минутной паузы:
— Ли Шен давно пытается завоевать нашу фракцию. Ведь у нас лучшие лекари и травознавы во всей Срединной империи. Это наше преимущество, и наша слабость. — Гу Джи опустила печально веки и продолжила: — глава Ли давно бы завоевал нас, если бы не соседние фракции, которые доблестно нас защищают. Больше всех фракция Северных вершин.
Догадываюсь почему — я невеста сына их главы. Конечно, они будут помогать нам. Плюс им выгодно! Во фракции Восточного массива живут лучшие лекари, а это ценно. Даже на Земле хорошие врачи особенно ценятся.
— Госпожа Гу Джи! Принцесса Ян Янлин! Прошу вас, пройдемте со мной! — дверь моих покоев резко открыл воин отца. — Фракция Северо-Восточных Вершин собирается напасть на нас!
Наложница перепугано поднялась.
— Всё-таки на нас?!...
— К сожалению, госпожа…
17
— Тогда не будем медлить. Скорее.
Гу Джи откинула вышивку в сторону, взяла меня за руку и потянула за собой. Я, придерживая подол бардового ханьфу, следовала за ней. Когда мы перешли порог комнаты, со всех сторон нас окружили воины, чтобы сопровождать одной сплошной стеной.
Тут и там метались слуги, молоденькие девушки плакали, пытаясь найти место для укрытия. Воины старались всех скоординировать, чтобы дворец не поглотила всеобщая паника.
Наблюдая за людьми, я думала: «Неужто Ли Шен и правда столь ужасен?!». Его боялись, как стихийных бедствий, а вели себя так, словно надвигается апокалипсис, после которого никто не останется в живых. Мороз продирал по коже, когда я вспоминала своё легкомысленное поведение во дворце демона, как бесцеремонно кидалась словами любви, как целовала его и получала удовольствие. Была ли я глупой? А может, смелой? Не знаю, но о моих поступках не знает никто. Я стыдливо храню всё в секрете. Сейчас бы точно так не поступила. Просто раньше я и не чувствовала себя частьюэтогомира, скорее ощущала себя сторонним наблюдателем, как Муз, но нет. Прожив здесь почти месяц, я влилась и смотрю на мир по-другому.
Прогремел гром. Разразилась гроза в небе.
Все замерли, пряча головы. Началась осыпаться крыша, по стенам пошли трещины.
— Здесь небезопасно. Выведите госпожу и принцессу, — скомандовал командир.
Воины разместили щиты у нас над головами и сопроводили к выходу. Только очутились на улице, как в ноздри ударила смесь едкого запаха из выжженной травы, крови, мокрой земли и пыли. Рядом раздался протяжной стон боли, а затем грохот упавшего безжизненного тела воина, а потом… потом я мельком увидела Тень демона.
Тени демона, или Тени Ли Шена — особый отряд воинов Ли Шена, состоящий из полудемонов — людей, с которыми он поделился своей кровью. Я о них слышала по рассказам Гу Джи, а сегодня узрела воочию.
У полудемона мертвенно-белая кожа, золотые глаза и белоснежные волосы от кончиков до середины; за каждым движением от кожи волочится шлейф черного тумана, и наряду с тёмными одеждами, существо походило на исчадье Ада.