Кроме того, начиная со дня переворота группировка Пиночета (включавшая командующих всеми родами войск) проводила политику подавления и физического истребления представителей любой оппозиции. В частности, в первые недели существования режима при подавлении очагов сопротивления военным погибло несколько сотен чилийцев. Репрессии продолжались до последних лет существования диктатуры, менялась лишь их интенсивность. Жертвами арестов, нападений, похищений и бессудных казней становились не только оппозиционные политики, журналисты, профсоюзные активисты, но и обычные граждане. По разным данным, в годы диктатуры погибли или пропали без вести от 3 до 10 тысяч жителей страны. Консолидация расколотого общества отчасти обеспечивалась страхом и скреплялась кровью.
В то же время режим стремился находить поддержку среди наиболее консервативных слоев населения, различных групп бизнеса. Хунта могла также полагаться на традиционное уважение чилийцев к национальным вооруженным силам и на личный авторитет главы режима. Тех, кто ранее голосовал на выборах за левые партии и участвовал в деятельности профсоюзов, режим поначалу рассматривал как своих однозначных противников. Но спустя несколько лет данная позиция была несколько скорректирована.
К концу 70-х годов режим Пиночета пошел на некоторые уступки умеренным (в частности, христианско-демократическим) профсоюзам. В 1978 году был создан Национальный координационный совет трудящихся, которому постепенно удалось оживить профсоюзную деятельность по всей стране. Режим посчитал это для себя неопасным. В 1979 году вышел декрет, разрешавший легальную деятельность первичным профсоюзным организациям. Режим рассчитывал на определенное расширение своей социальной базы, и некоторых успехов ему удалось добиться. Хотя весьма важную роль тут играла поддержка контролируемых властями СМИ. В таких условиях Пиночет мог решиться и на плебисцит.
В январе 1978 года на общенациональном референдуме примерно 75% чилийцев выразили поддержку политике хунты (находящаяся в подполье оппозиция указала на случаи фальсификации результатов голосования). Спустя два с лишним года, в сентябре 1980-го, избиратели Чили проголосовали за новую конституцию страны и за продление полномочий А. Пиночета еще на восемь лет. Оба референдума проходили в условиях жесткого контроля военных над избирательными комитетами и СМИ, а критика диктатора и его режима не допускалась.
В Аргентине сразу после переворота в марте 1976 года военными властями и их приспешниками тоже был развязан террор против тех, кто был недоволен режимом. Его противников — реальных и потенциальных — без суда арестовывали, пытали, казнили. На них нападали на улицах добровольные помощники режима. В нынешних аргентинских учебниках эта травля получила наименование «грязная война». Репрессии начались уже при первом руководителе хунты Хорхе Видале и продолжились при его преемниках. При этом Видаль и его соратники всеми силами пытались представить себя защитниками интересов малого и среднего бизнеса. Одновременно они стремились ослабить влияние своих потенциальных соперников из Перонистской партии (по сути, социал-демократической) в рабочей среде. Но эта политика не была вполне успешной. Лидеры режима не пользовались особой популярностью. Даже победа национальной сборной на домашнем чемпионате мира по футболу в 1978 году особо хунте не помогла. Ни выборов, ни референдумов военные власти Аргентины не проводили.
Политологи и юристы, анализировавшие итоги авторитарных правлений в Бразилии, Чили и Аргентине, обращали внимание на определенную разницу в методах проведения репрессивной политики и роли судов в этих странах. Например, Э. Перейра обращает внимание на подход бразильских генералов после переворота 1964 года к репрессиям и сдерживанию политических оппонентов. Он указывает, что в Бразилии процессы над обвиняемыми в государственных преступлениях устраивались публично в военных судах, включавших одного гражданского судью-профессионала. На их решения можно было подать апелляцию в вышестоящие военные трибуналы и в конечном счете в Верховный суд.
Напротив, правительство Чили при Пиночете репрессировало большинство своих оппонентов во внесудебном порядке. Даже в тех случаях, когда суд устраивался, разбирательство проходило при закрытых дверях, а в качестве судей заседали военные, не имевшие юридического образования. Что касается обычных судов, то они работали так же, как и до переворота, но не доставили Пиночету никаких проблем. Объясняя причины тотального конформизма чилийских судей, получивших образование и подготовку в условиях демократии и в стране с сильной правовой традицией, исследователи приходят к выводу, что помимо обычного страха действовал и другой фактор. Речь идет о «многолетней приверженности к аполитизму, которая, будучи поднята на уровень идеологии, поддерживалась сильной судебной бюрократией»[8].
8