Несмотря на все эти меры, режиму Сухарто несколько раз все-таки приходилось бороться с реальной, а не декоративной оппозицией. В 1970 году, незадолго до выборов в ряде крупных городов Индонезии прошли демонстрации студентов, протестующих против формирования диктаторского режима. Против них были брошены войска. Организаторов выявляли и бросали в тюрьму. Лояльные СМИ называли их подрывными элементами, действующими в интересах Китая. Спустя 10 лет к Сухарто с открытым письмом обратилась большая группа индонезийских интеллектуалов, включая экономистов, писателей и бывших военачальников. Они обращали внимание главы режима на коррупцию в его ближайшем окружении, на опасности сырьевой модели развития экономики, на отсутствие обратной связи между обществом и властью. Сухарто проигнорировал обращение, если не считать того, что некоторые подписанты были позже репрессированы.
Нужно отметить, что авторитарный режим Сухарто, с его моделью управляемой демократии, стабильно функционировал более 30 лет. И похоже, что некоторыми современными диктаторами он до сих пор рассматривается в качестве образца.
Режим Фердинанда Маркоса на Филиппинах формировался примерно в одно время с режимом Сухарто — возможно, кое-что заимствуя у него. Но особенностью его подхода к обеспечению легитимации авторитарного режима можно считать активное использование института референдума. Маркос проводил всенародные голосования по вопросам принятия новой конституции (1973 год), расширения президентских полномочий в условиях чрезвычайного положения (1978, 1975 годы) и в связи с продлением чрезвычайного положения (1976, 1978 годы). Поскольку все эти голосования проходили над плотным контролем армии, особых сомнений в их результатах изначально не возникало.
Маркос создал провластное Движение за новое общество (подобное индонезийскому «Голкару»), которое неизменно побеждало на выборах. В отличие от Сухарто он сумел договориться с местной коммунистической партией и легализовал ее. Репрессии, которые Маркос проводил против своих политических оппонентов, носили выборочный или точечный характер. Но одно из политических убийств (Бенигно Акино-младшего) стало для режима роковым. Подозрение в преступлении пало на Маркоса, который в ходе президентских выборов в 1986 году, переросших в итоге в народные волнения, покинул Филиппины, и пост президента заняла вдова Бенигно Корасон Акино. В 2004 году день смерти Бенигно Акино был провозглашен национальным праздником и нерабочим днем. Позже президентом Филиппин стал его сын Бенигно Акино III.
Впрочем, нужно отметить, что отношение крупных групп населения к массовым репрессиям и нарушениям гражданских прав зависит от национальных традиций и политической культуры. В Уругвае после введения в 1973 году президентом Бордаберри (явно пытавшимся копировать действия Маркоса) авторитарного правления действующая Конституция 1967 года не была отменена, но ее действие было приостановлено. Спустя два года после переворота президентом и его окружением был выработан план реформы власти. Он предполагал отказ от парламентаризма, создание Совета нации, наделенного правом избирать президента, запрет коммунистических и прокоммунистических партий и групп. Против оппонентов нового режима были приняты самые жесткие меры. Нужно сказать, что в Уругвае, отличающемся от большинства государств Латинской Америки достаточно прочными демократическими традициями, значительной частью населения эти меры были восприняты с раздражением. Как отмечает Н. Никонова, «в Уругвае незаконные аресты, издевательства и спланированные пропажи людей, которые были связаны с левыми силами... противоречили национальной истории, основанной на устойчивости демократических институтов и чрезвычайно либеральной политической культуре»[15].
Военные подготовили проект новой конституции, который в 1980 году был вынесен на референдум. Вопреки ожиданиям власти большинство избирателей проголосовало против проекта.
В Мексике Институционно-революционная партия (данное, сохранившееся до настоящего времени наименование было введено в 1946 году) в течение примерно 70 лет действовала и побеждала на всех выборах практически в отсутствие какой-либо конкуренции. Формально в стране была установлена многопартийность, но закон о партиях предусматривал крайне жесткие требования к создаваемым политическим организациям (в частности, нормы о минимальной численности в 67 тысяч членов и о создании региональных отделений в большинстве штатов). В реальности вплоть до начала 1980-х годов количество политических партий, официально допущенных к участию в парламентских и президентских выборах, никогда не превышало трех. Правящая на протяжении десятилетий ИРП срослась с государственным аппаратом. Политический режим приобрел откровенно авторитарный характер. Но при этом установленный в 1934 году Конституцией Мексики запрет на занятие должности президента более одного срока (принцип непереизбрания) препятствовал образованию режима личной власти, обеспечивая также определенное обновление политической элиты. В сущности, в этом и заключалось главное (и весьма существенное) отличие мексиканского политического режима от всех других режимов, описанных выше. Авторитарный режим в Мексике, укрепляясь и оказывая давление на оппонентов, тем не менее не становился единоличной диктатурой.
15