Еще одним элементом государственной идеологии франкистской Испании стала одна из версий корпоративистского учения. Согласно положениям этого учения, предприниматели, руководители компаний и наемные работники должны были объединяться в профессиональные (либо отраслевые) структуры — корпорации. Последними подменялись и профсоюзы, и объединения предпринимателей. Идея корпораций противопоставлялась марксистской идее классовой борьбы (точнее, марксистской версии этой идеи). И хотя членство в корпорации особо не стесняло руководителей компаний и фирм, вступление в нее считалось обязательным.
В отличие от Испании в Португалии примерно те же идеологические установки были закреплены в Конституции 1933 года, а также в ряде других законодательных актов. Таким образом, этим установкам был придан статус общеобязательных. В этом смысле политический режим Салазара действительно мало чем отличался от тоталитарного. Для его обозначения было введено специальное понятие — Estado Novo («новое государство»).
Признавая важную роль католической церкви, государственная идеология при Салазаре все же устанавливала отделение церкви от государства, что было закреплено в статье 46 Конституции. Придавая большое значение идее величия португальской нации, данная идеология тем не менее отрицала расизм и расовые теории. Вероятно, тут большое значение имели отношения с бывшей колонией, большой португалоязычной многонациональной страной — Бразилией. Государственный национализм в Португалии нашел отражение в своеобразной доктрине лузотропикализма, подразумевавшей органическое (или семейное) единство португальцев и народов португальских колоний. Лузотропикализм оправдывал цивилизационную миссию португальских колонизаторов, в частности, тем, что на колонизуемых территориях устанавливалась расовая демократия, то есть фактическое равенство рас. На самом деле в данной доктрине угадывалась мысль о естественной иерархии: белые португальцы в этой дружной потугалоязычной семье все же должны были чувствовать себя хозяевами, а не белые скорее слугами. Так или иначе, все эти идеи, нашедшие свое выражение в работах бразильского писателя Ж. Фрейре, пришлись по душе Салазару и его приближенным.
Корпоративизм в Португалии также был отражен в специальном законодательном акте — Национальном трудовом статусе.
Нет сомнений в том, что идеология, закрепленная в Португалии в качестве официальной, при всей схожести с идеологиями фашистских режимов Италии, национал-социалистической Германии и франкистской Испании, несла на себе отпечаток личности Антонио Салазара. Позднейшие коррективы в нее вносились также в соответствии с тактикой и вкусами диктатора.
Вообще, мода на государственную идеологию, заданная коммунистическим режимом в СССР и усвоенная фашистскими государствами, к 60-м годам XX века хоть и утратила былое влияние, но не сошла на нет. Диктатор Индонезии Сухарто, будучи человеком весьма прагматичным, счел нужным обозначить идеологическую базу своего режима (когда Франко и Салазар были еще живы). Он использовал для этого принципы «Панча Сила», провозглашенные еще в 1945 году первым президентом страны Сукарно. Указанные предельно общие принципы (такие, как «вера в единого Бога, единство страны, социальная справедливость» и пр.) генерал Сухарто дополнил актуальной идеей «двойной функции» или «священной миссии» армии. Военные должны были, помимо защиты страны от внешних угроз, участвовать в социально-экономической жизни страны и тем самым поддерживать стабильность ее развития. Данная идеологическая установка получила воплощение в очень конкретных формах. За представителями армии, согласно закону о выборах 1968 года, резервировалось 22% всех мест в Совете народных представителей (парламенте) и 33% мест в Народном консультативном конгрессе (формально высший орган государственной власти, созываемый не реже одного раза в пять лет). Кроме этого, силовые структуры получили право брать под контроль крупные предприятия — воплощение мечты многих генералов.
К середине 1980-х годов режим Сухарто дозрел до провозглашения «единого принципа». Согласно ему, политическим партиям (коих осталось всего три) и всем гражданам было запрещено придерживаться каких-либо иных мировоззрений, помимо идей «Панча Сила». К этому времени индонезийский режим официально обозначался как «новый порядок».
Идеология режима Маркоса на Филиппинах формировалась примерно в те же годы. За спиной Маркоса была не только успешная военная карьера, но и две победы на президентских выборах, в связи с чем идеологическое оформление его правления предполагало широкое использование слов «демократия», «демократическая революция», «воля народа» и т. п. Именно поэтому программная работа Маркоса, вышедшая в 1971 году, за год до введения им чрезвычайного положения, называлась «Революция сегодня — это демократия». По методологии и идейному содержанию она была крайне эклектична, как, впрочем, всякое писание диктатора (или человека, собирающегося стать диктатором), стремящегося угодить всем наиболее важным электоральным группам. Так, филиппинцам левых взглядов книга предлагала цитаты из «Манифеста Коммунистической партии», а католикам — высказывания папы римского Павла VI.