Следует еще раз подчеркнуть, что у значительной части общества исламизация вызвала раздражение. Но после введения в 1979 году советских войск в Афганистан режим генерала получил дополнительный импульс для укрепления — его значимость возросла в глазах элиты США, еще не заметившей угрозы радикального ислама, но считавшей необходимым препятствовать экспансии СССР.
Наряду с режимами, ориентированными в условиях межблокового противостояния на США, в мире функционировали авторитарные режимы, относившие себя к противоположному лагерю, связанному с Советским Союзом. Их идеологии имели свою специфику.
Среди таких стран в первую очередь следует упомянуть Египет и Ливию. У египетского и ливийского режимов были схожие обстоятельства рождения и немало общих черт в организации власти и ее идеологическом оформлении. Помимо всего прочего, ливийский диктатор считал себя последователем диктатора египетского и был его безусловным почитателем. Оба режима возникли после военных антимонархических переворотов (в Египте в 1952 году, в Ливии в 1969 году). В обоих случаях авторитарная власть монарха была замещена еще более авторитарной властью «лидера революции». В обоих случаях эти революционные лидеры после незначительных колебаний и с учетом национальных специфик начали воспроизводить идеологическую модель Советского Союза в части взаимодействия государства и доминирующей политической партии. В СССР данная модель называлась «социалистической ориентацией». Поэтому советские лидеры считали данные режимы идеологически близкими и оказывали им разностороннюю поддержку.
Идеологическая база авторитарного режима, возникшего в Египте после переворота 1952 года, оформлялась примерно в течение десятилетия. Лидеру режима Гамалю Абдель Насеру потребовалась всего пара лет, чтобы, устранив конкурентов, стать единоличным правителем, и еще два-три года, чтобы определиться со своей внешнеполитической стратегией. После того как в 1956 году СССР поддержал Египет в ходе войны, связанной с национализацией Суэцкого канала, выбор лидера Египта был предрешен. Он стал заявлять о необходимости строительства социализма и социалистического государства по образцу СССР. Внешнеполитический выбор обусловил выбор идеологический.
Некоторые предпосылки для этого уже были. Изначально режим, установившийся в 1952 году, использовал сильные антианглийские настроения в египетском обществе. У многих египтян вызывало раздражение, что и после обретения политической независимости их страна оставалась в экономической зависимости от Великобритании, от британского и вообще европейского бизнеса. Отвечая этим настроениям, Насер национализировал не только Суэцкий канал, но и имущество сотен английских, а заодно и иных частных компаний. Вопрос, насколько эти мероприятия улучшили состояние экономики Египта, мы выносим за скобки. Но данный курс был обозначен как в Каире, так и в Москве как антиимпериалистический. В книге Насера «Философия революции» (1954 год) можно было найти обоснование этого курса, а также претензий Египта на лидерство в арабском и мусульманском мире. Панарабизм в ней рассматривался как форма антиимпериализма.
Сразу после переворота 1952 года Насер и его сторонники стали искать форму идеологического обоснования своей монополии на власть. В Конституцию Египта 1953 года была включена норма, запрещавшая деятельность политических партий. Это оправдывалось тем, что партии раскалывают общество, вызывая вражду между его различными слоями и классами. При этом допускалось создание организации, выражающей интересы «всего народа». С 1953 по 1957 год такую роль выполняла партия «Освобождение», а с 1957 года — организация «Национальный союз». С 1961 года Насер начал корректировать идеологию своего режима и сам режим в значительном соответствии с советской моделью. Лидером Египта были приняты такие важные элементы сталинской по своей сути модели социализма, как руководящая роль единственной партии и национализация крупной промышленности. В то же время Насер выступал в защиту лояльных режиму частных предпринимателей и традиционной религии египтян — ислама. При этом Египет формально оставался светским государством, а радикальные мусульманские организации типа «Братьев-мусульман» находились под запретом.