И тем не менее все эти успехи принято связывать с правлением Чан Кай Ши и его преемников. Хотя мы не стали бы однозначно утверждать, что главную роль в экономическом развитии Тайваня сыграло именно авторитарное правление.
Наибольшее количество противоречивых оценок связано и с экономической стратегией авторитарного режима Пиночета в Чили. Данный опыт многими зарубежными и российскими экспертами рассматривается как пример наиболее эффективного использования различных экономических инструментов в условиях авторитарного правления. С одной стороны, приводятся красноречивые экономические показатели. С другой стороны, рядом экспертов эти достижения ставятся под сомнение, поскольку устойчивый рост экономика Чили продемонстрировала лишь к концу правления Пиночета. Первые годы диктатуры оказались связаны с тяжелым экономическим кризисом. Кроме того, остается открытым вопрос, адекватна ли цена смены (или корректировки) экономического курса, стоившей жизни тысячам чилийцев, ставших жертвами репрессивного аппарата.
Данный вопрос относится и к Бразилии конца 1960-х — начала 1970-х годов. Там темпы экономического роста были даже выше чилийских (от 10 до 13% с 1968 по 1973 год). Но репрессивный аппарат работал столь же интенсивно.
Что касается основных инструментов модернизации экономики, то в Чили они были примерно теми же, что и в Бразилии[21]. К их теоретическим источникам обычно относят разработки американского экономиста М. Фридмэна и «чикагской школы». Среди этих инструментов можно, в частности, выделить следующие:
• снижение правительственных расходов, ужесточение бюджетной политики, сокращение финансирования здравоохранения и образования;
• сокращение государственной эмиссии денег;
• сокращение потребительских расходов путем замораживания зарплат (или даже их сокращения);
• создание благоприятного налогового климата для иностранных инвестиций (в основном из США, но также из ряда европейских стран), привлечение в экономику транснациональных корпораций.
Примерно такой же модели пытались следовать и военные правители Уругвая, обосновывавшие установление авторитарного режима необходимостью либерализации экономики и привлечения иностранных инвесторов. Ими были приняты специальные декреты, регулирующие деятельность иностранного капитала в Уругвае: декрет-закон об иностранных инвестициях от 28 марта 1974 года и регламентирующий декрет к нему от 10 октября 1974 года. На иностранных инвесторов в целом был распространен режим деятельности национальных компаний. Были образованы свободные экономические зоны (Нуэва Пальмира, Колониа и Карраско).
Правда, первоначальным следствием всех этих мер в Чили и Бразилии было сокращение производства и рост безработицы. Но диктаторы призывали население к терпению и спокойствию, поскольку благоприятный результат мог быть достигнут не сразу. А для чрезмерно нетерпеливых и беспокойных — например, для профсоюзных активистов — данная аргументация несколько уточнялась и ужесточалась, поскольку они в таких случаях могли рассматриваться как злостные радикалы.
Существенное различие между стратегиями двух авторитарных режимов заключалось в том, что в Бразилии сохранился весьма значительный госсектор и бразильские власти поддерживали достаточно высокий уровень федеральных налогов, сурово преследуя неплательщиков[22]. Государство вообще продолжало играть довольно активную роль в экономике Бразилии. В частности, с помощью таможенной и кредитной политики поощрялся экспорт и в то же время с помощью различных протекционистских мер сдерживался импорт. Нужно также отметить, что в 1990-х годах в условиях демократии либеральным президентам Ф. Коллору и особенно Ф. Э. Кордозе пришлось идти на масштабную приватизацию[23].
В Чили правительства, действовавшие в течение 1970-х и 1980-х годов, предприняли серьезные меры, направленные на уход государства из экономики даже вопреки традиционному государственничеству чилийских военных. Госсектор был сведен к минимуму (кроме медных рудников, национализированных еще при президентах Фрее и Альенде). Экономика страны была открыта для внешних конкурентов. Это привело к разорению многих предприятий. Безработица в итоге достигала 30% трудоспособного населения. Но в течение примерно десятилетия в Чили произошла диверсификация экспорта и всей экономики в целом. Помимо меди, доля которой сокращалась, страна стала экспортировать вино, фрукты, овощи и консервы. В Чили решились и на такую меру, которой трудно было ожидать от военного режима: привлечение частного, в том числе иностранного, капитала для обслуживания инфраструктуры страны. А именно связи и энергетики. После приватизации крупных электрических и телефонных компаний их эффективность заметно повысилась.
22
Brazil’s prospects “Four reasons to believe in Brasil” // The Economist. 2010. August 3rd.
23