– Я знала, что этим все закончится, – жалобно шмыгнула носом Света, – как только ты взял на работу эту подстилку с силиконовыми буферами! Я не удивлюсь, если вдруг выяснится, что ее тебе, кобелю ебливому, банально подложили. Чтобы быть в курсе дел фирмы и качать информацию.
– Что ты мелешь? Бред. Фильтруй базар.
– Что слышал. Полистай журнальчик, полистай. Там про твою Аллочку много интересного написано. Впридачу со слайдами из порнофильмов с ее участием.
– Это все ложь. Подстава. Монтаж. Статья стопроцентно заказная. Американцы, если ты не в курсе, свихнулись на морали. Если бы Алла хоть раз в жизни снялась в порнофильме или журнале вроде «Кнайфа», то ее лицо ни за что бы не появилось ни в «Вог», ни в «Космополитене», ни в одном из других уважаемых изданий с безупречной репутацией.
– Да?! – фыркнула Света. – А как же Мадонна? А уродец Сталлоне?! Твой братец Рэмбо с перекошенной с рождения рожей?! Не он ли в «Итальянском жеребце» снимался? Не мы ли с тобой смотрели эту кассету?
– Исключения лишь подтверждают правила, – процедил Невский. – По поводу статьи… Я без труда найду того, кто заказал эту дрянь, и вскрою его, от яиц до ноздрей.
– Слишком поздно, – холодно парировала Света. – Мне плевать, с кем трахалась твоя Аллочка в Штатах и кто ее тебе подложил. Ты – подлый изменник. Я с тобой развожусь и забираю сына. Точка. А Игорь Дмитриевич сотоварищи тебя в порошок сотрут, без гроша оставят. Снимешь модный костюмчик от Кельвина Кляйна, влезешь в турецкий спортивный самошив и снова пойдешь ларечников у метро грабить. Если молодые шакалы не порвут.
– Замолчи, истеричка, – резко повысил голос Рэмбо. – Включи мозги и не звизди в запарке то, о чем позже придется жалеть. Я виноват перед тобой, согласен, и уже извинился за это. Оправдываться, вилять хвостом и выпрашивать прощение не собираюсь. Я сделал то, что хотел. Да, я сплю с Аллой! И уже давно! Хочешь развода – валяй. Твое право. Вот только пугать меня не нужно. Пуганый уже. Самарин, блин, благодетель. Тоже мне, полиция нравов!!! Пусть только дернется, попробует – без башки оставлю. На «раз-два-три».
– Неужели? Ай-яй-яй, какие мы крутые перцы, – с вызовом бросила Светлана. – Аж кошмар берет и коленки трясутся.
– Я никого не запугиваю, – Влад вернулся к столу, нарочито наступив ногой на валяющийся журнал. Взял зажигалку, раскурил погасшую трубку. – Я действую. Без лишних базаров. Кто стоит у меня поперек дороги, тот долго не живет.
– Ты Игорю Дмитриевичу то же самое повтори, – предложила Света. – И посмотришь, чего стоит твоя обросшая жиром банда против настоящей силы. Даже вместе с твоим полумиллиардом баксов. Если они у тебя вообще есть, а не с бодуна приснились.
– А вот это уже не твоя забота. Разберемся, если будет нужно. Сдохну – так сдохну. Но и всю его волчью стаю с собой в могилу заберу. Вести дела с волками – это одно. Но шестерить я ни под кем не собираюсь. Даже под Большим Чекистом. И вообще… что ты еще от меня хочешь? Узнала – радуйся!!! Все довольны, все танцуют!!! Дальше что?
– Я еду домой, в Сестрорецк. Готовиться к приему пятидесяти двух гостей, которых ты пригласил сегодня вечером на свой день рождения. Все юридические формальности с разводом и разделом имущества перенесем на будущую неделю.
– Не возражаю, – усмехнулся Невский. Помолчал. Спросил, уже совершенно спокойным голосом:
– Что ты учудила в приемной? Почему Алла кричала?
– Ничего особенного, дорогой, – улыбнулась Света. – Я поступила как нормальная русская баба, узнавшая, что муж ей изменяет. Вцепилась сучке в волосы и выдрала клок. Жаль, рожу не успела ногтями разукрасить, вырвалась, змея подколодная. Но – ничего, сейчас я ей устрою вторую часть марлезонского балета. На глазах у сидящих в приемной посетителей. Пусть любуются на бесплатное шоу. Будет о чем растрезвонить на весь Питер.
– Я думал, ты умнее, – вздохнул Влад и покачал головой.
– Неужели? Тогда извини, обманула ожидания. Я, как видишь, полная дура. И истеричка. А какой с дуры спрос? Поэтому сейчас без зазрения совести выцарапаю твоей лярве ее блядские зенки! Чтобы впредь ими не сверкала.
– По тебе дурка на Пряжке плачет.
– Думаешь, я шучу? – взвилась Света. – Думаешь у меня не получится выцарапать этой уродине глаза?!
– Может, и не шутишь, – пожал плечами Невский, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. – Только кто тебе позволит? Так что отдохни от этой мысли. Я лично доведу тебя до машины, прослежу, как ты покинешь территорию, и дам команду охране на воротах больше тебя не впускать. Никогда.
– Можешь не утруждать себя, дорогой, – с видом победительницы сказала Света. – Я пошутила. Спектакль окончен. Нужна мне твоя блядина, как собаке пятая нога. Кукла силиконовая. Дешевка!
Невский взял с дивана пиджак, надел его и вслед за женой вышел из кабинета.
Кроме пунцовой от возмущения Аллы и вооруженного охранника, у распахнутой настежь двери в коридор, в приемной никого не было.
– Ужасно выглядишь, крыса драная, – не удержалась от язвительной реплики Света. – Тля! Моль бледная!
– Заткнись, – осадил жену Невский. Повернулся к Алле: – Кто видел, как вы здесь сцепились?
– Журналисты, пятый канал, – сообщила Аллочка. – Оператор и девушка-корреспондент. У них было назначено наполовину одиннадцатого. Сразу после отца Иоанна. Ты же сам пропуск вчера подписывал.
– Ах да. Интервью по поводу выборов, – вспомнил Невский. – Где они?
– Убежали. Влад, мне показалось, что камера была включена. Уже тогда, когда они в приемную вошли.
– Почему ты так решила?
– Светодиод над объективом, горящий во время съемки и моргающий в паузе, был специально заклеен куском черной непрозрачной изоленты. Это известная хитрость. Когда все… произошло, они переглянулись, извинились, пообещали позвонить и убежали. Я предупредила Дениса. Охрана на воротах наверняка уже изъяла видеокассету.
– Умница, – облегченно вздохнул Рэмбо. – Где Фрол?
– Извините, господин Невский. Денис Евгеньевич просил передать, что он внизу, в холле. Разбирается с журналистами, – впервые подал голос охранник, как и положено сотруднику секьюрити в солидной фирме – имеющий портативный наушник и постоянную радиосвязь с коллегами, несущими дежурство по зданию.