– Мне тоже, – согласился Невский. – Но пробить не мешает. Займись этим делом, брат. Я обещал старику, что найду ублюдков. Все ж таки святое дело – родной православной церкви помочь.
– Согласен. Ты хочешь, чтобы я сам с пацанами поехал?
– Не вижу необходимости, – покачал головой Влад. – Дело плевое, на три затяжки. Пошли пару толковых бойцов, с мозгами. Пусть разрулят в темпе. Вот, бабки на расходы. – Рэмбо бросил на стол тонкую пачку баксов. – Пусть завтра же, с утра, едут.
– Сделаем. Если окажется, что уродов действительно наняли соседи, что делать?
– Когда окажется, тогда решим по ходу пьесы. Здесь адрес дома, – Невский, сверившись с настольным календарем, быстро чирканул пару строк на желтом отрывном листе-липучке и протянул начальнику охраны. – Фамилия соседей Сапрыкины, если что. Действуй. И держи меня в курсе.
– Я понял, Влад, – кивнул Денис, вставая.
– Подожди, – махнул рукой Невский. – Еще одна просьба. Скажи своим орлам, чтобы на обратной дороге купили мне у местных рыбаков тамошней воблы, с Ильменя. Вяленого леща. Штук пять хватит, если большие. Рыбка там – супер, пробовал. Чистая. Жирная, насквозь светится, как янтарь. К пивку самое то. Давай, брат, действуй. У меня еще пара телефонных разговоров. – Рэмбо взглянул на часы: – Через тридцать минут запрягаем коней и валим домой. Позови мне Аллу. Кстати, ты ей билет на выставку Рериха купил?
– Только что отдал.
– Лады.
Денис вышел из кабинета, через несколько секунд дверь приоткрылась и вошла секретарша.
– Я слушаю вас, Владислав Александрович, – остановившись посередине просторного зала, деловито осведомилась Алла.
– Ага. Ты еще господином Невским меня назови. Кончай комедию ломать, малыш. Иди сюда, – позвал Влад, чуть улыбнувшись. – Я хочу тебе кое-что сказать. Точнее – предложить.
Алла подошла, присела на краешек стула и молча посмотрела в голубые, вечно холодные, как лед, глаза любовника. Несколько секунд они изучали друг друга, словно виделись впервые в жизни, а потом Невский сказал:
– Выходи за меня замуж.
– Это шутка? – дрогнувшим голосом спросила Алла.
– Я совершенно серьезно, – заверил Рэмбо. – Мы ведь любим друг друга. Знаешь, сегодняшний журнальчик мне словно глаза открыл. Что мы творим? Прячемся, как пионеры. Зачем?! Какого черта?! Один раз живем.
– Если мне не изменяет память, ты пока что женат, – уточнила секретарша, нервным движением указательного пальца поправив очки.
– Это ненадолго, – дернул щекой Влад. – В понедельник адвокаты все разрулят. Через месяц, максимум два, получу развод.
– Не играй со мной так, милый, – не выдержав напряжения, Алла отвела взгляд. – Я этого не заслуживаю.
– Это не игра, мьшыш, – тихо произнес Невский. – Я хочу, чтобы мы были вместе. Представь только – большой дом, красивый сад, озеро с лебедями, а вокруг – кучей бегают спиногры… ну, дети в смысле. Но самое главное – ты и я. Рядом. Навсегда.
– Я… я не знаю…
– Что ты не знаешь?
– Мне нужно подумать, – еле слышно прошептала секретарша.
– Сколько?
– Я не знаю, – вконец смутилась Алла.
– Зато я знаю, – жестко, как на бизнес-переговорах, произнес Невский. – До завтра. Утром я позвоню тебе, и ты должна дать ответ. Или-или.
– А что потом?
– Потом можешь отправляться в бутик, выбирать свадебное платье и туфли, – Невский улыбнулся и, откинувшись на высокую спинку директорского кресла, сцепил руки в замок. – Кругосветное путешествие на «Куин Мери» я, так уж и быть, беру на себя. Устраивает такой вариант, малыш? Э-эй, ку-ку! Не слышу ответа.
– Ты делаешь мне предложение таким тоном, словно заключаешь очередную сделку, – с обидой бросила Алла. – Но я ведь не вещь, Влад. Не игральный автомат и не кукла Барби, если ты до сих пор не заметил. Я живая!!!
– Ну, слава богу. А я у ж думал это мираж. Короче, малыш, – Рэмбо легонько хлопнул пальцами по краю стола, – я предложил. Ты хочешь подумать. У тебя есть время до завтра. Остальное – пурга и пустые слова. Больше, чем я уже сказал, мне сказать нечего, солнце мое. На сегодня можешь быть свободна. Сходи, как собиралась, посмотри картины. Прогуляйся по магазинам. Загляни в кафе. Отдохни. А утром, не слишком рано, я позвоню, и мы все окончательно решим. Хорошо?
– Как скажешь, милый, – прошептала Алла и, встав со стула, быстро вышла, почти выбежала из кабинета, стараясь чтобы Влад не заметил слез, хлынувших из ее глаз и черными от туши ручейками скатившихся по щекам.
Рэмбо проводил Аллу задумчивым взглядом, хитро прищурился, буркнул:
– Вот и ладушки. Перейдем ко второй части марлезонского балета. – Положил дымящуюся трубку на подставку, взял мобильник и набрал номер своего личного адвоката Льва Николаевича Меера. Старик ответил сразу, после первого же гудка.
– Лева, привет. Невский. Слушай, у меня сегодня день рождения. Тридцать пять. Спасибо. Век не забуду, отец родной. Ты лучше вот что: бросай все дела и приезжай ко мне на фазенду, в Сестрорецк, часикам к семи-восьми. Будет много известных и нужных людей. Кого не знаешь – представлю. Кто? Да, он тоже будет. А что, сильно нужен? Лажа вопрос, сделаем! Видишь, как удачно складывается. Ну, а по ходу темы выпьем, закусим, заодно о делах наших скорбных покалякаем. Добро. Жду.
Глава 8
ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
Мобильник Невского взорвался – именно взорвался, а не просто напомнил о себе – тревожной серией гудков, когда кортеж президента «НВК-системы» уже пересек северо-запад и выезжал на Выборгское шоссе. Раскуривающий трубку Влад вдруг ощутил пробежавший по спине неприятный холодок. Волчья интуиция Рэмбо, редко подводившая его в критических ситуациях, уже не шептала – она вопила, кричала во весь голос, срываясь на хрипоту. Сомнений не осталось – сейчас он наверняка узнает дурные вести. Невский взял телефон, посмотрел на мерцающий цветной дисплей, на котором высветился якорь. Звонил Вано, директор контейнерного терминала в Морском торговом порту. Вот уже третий год, как холдинг Влада, формально являвшийся лишь арендатором, не без помощи всесильного Самарина и его московских друзей стал полновластным хозяином весьма приличного куска главных морских ворот Питера и контролировал часть переваливаемых портом грузов. Любые новости с этого направления бизнеса представляли огромную важность. Ибо деловым людям города на Неве давно известна аксиома: кто контролирует порт, тот контролирует северную столицу. Это понимали даже голимые отморозки. Не существовало в Питере с начала девяностых ни одной более-менее серьезной бандитской группировки, которая не пыталась бы в разные периоды времени, не считаясь с финансовыми затратами и людскими потерями, прибрать к рукам столь лакомый кусок. Кровавые войны за право контроля над Морским портом шли непрерывными волнами более десяти лет, одна за другой, и, казалось, им не будет конца. Но до сих пор порт был братве не по зубам. Слишком уж много различных интересов пересекалось на этой, столь ценной и благодатной части побережья. Никому не удавалось стать единственным полноправным хозяином порта. Каким бы крутым ты ни был, кроме коммерческих, всегда приходилось учитывать и интересы государства России. В последние годы, после прихода к власти «питерских» – особенно. Как-никак – стратегический объект федерального значения. Однако постепенно лютая битва за «окно в Европу» утихла, крупные хищники сожрали и отогнали от кормушки более мелких, заручились поддержкой в верхах, и в порту впервые с начала эпохи «большого хапка» наступил порядок и воцарилась относительная стабильность. В данный момент реальных хозяев было всего три. Каждый контролировал свою строго очерченную зону ответственности, переваливал свою долю и свой вид грузов, греб лавэ миллионами и не мешал соседям делать то же самое. Лепота, да и только. И вдруг – звонок Вано, от которого за километр сквозит холодом.