– Па… Да не волнуйся ты так, – успокоил Сашка. Голос отпрыска неожиданно обрел твердость. – Не звони Исмаилу. Ну его к лешему, гниду черножопую. Сами разрулим, без зверей. Есть одна мысль. Я тут прикинул буй к носу. У меня в Питере пацаны знакомые, на Ваське. Серьезные ребята, бригада. Короче, могут подсобить, если забашлять. Номер тачки бычьей ты наверняка запомнил. Я ведь твою въедливую натуру знаю, бать.
– Запомнил, – подтвердил Сапрыкин. Продиктовал номер джипа. Добавил: – Они еще номер трубки оставили. На случай, если я бабки раньше срока соберу.
– Ха! Так это вообще сказка, – заметно приободрился Сашка. – Давай, я записываю. Так. Так, понял… Хорошо, батя. Не дрейфь. Ничего максать не придется. Хрен им на рыло, а не сорок три штуки баксов. И с попом разберемся. Живи спокойно. Я как управлюсь – сразу тебе позвоню.
– Смотри… аккуратней там, Сашок, – помолчав, сказал фермер. – Для нас с матерью все золото мира одной твоей царапины не стоит.
– Я вас тоже это… типа люблю, пап. Ну, будь. – Сапрыкин-младший отключил связь.
…Витек и Годзила находились на полпути от Новгорода до Питера, когда в кармане «капитана ФСБ» мелодией из фильма «Бумер» напомнил о себе телефон. Витек достал трубу, глянул на дисплей. Нахмурился.
– Кто? – спросил Годзила, скидывая скорость перед крутым поворотом.
– Хэ-зэ, – покачал головой Витек. – Номер незнакомый. Может, абориген этот, Сапрыкин? Сейчас узнаем. Алло!
– Здравствуйте, – послышался на противоположном конце взволнованный голос. – Это Саня звонит. Сын Ивана Кузьмича.
– О! На ловца и зверь. Здорово, фраерок, – фыркнул Виктор. – Тебя, такого красивого, мне как раз и не хватало. Папаша, значит, уже отсемафорил?
– Мужики, – покорным тоном сказал Сапрыкин-младший. – Давайте разберемся без эксцессов. Мне геморрой не нужен. У меня свадьба через две недели и девчонка с пузом. Я хочу жить спокойно. Я не знал, что поп – ваш человек. Извините. Готов признать свою ошибку, и сегодня же вернуть старику его тачку в целости-сохранности, и деньги, поллимона рублей. Плюс то, что остался должен отец.
– Да ну? – скептически прищурился Витек, словно собеседник мог его видеть. – Откуда у курсанта мусорской школы такие бабки?
– Школа – херня, – засмеялся Санек. – Я нигде не учусь. Туфту предкам задвинул. Дружок мой, Леха, этот точно на мента учится. У меня тема есть. Сладкая. Оттуда и лавэ. Но я уже плачу за крышу, если что. Здесь все схвачено.
– Кому платишь? И что за тема? – тут же мертвой хваткой вцепился в собеседника Витек.
– Плачу Казимиру Ростовскому, – спокойно ответил Сапрыкин-младший. – Наверняка слышали. Ваша фирма про всех авторитетных криминалов в курсах. Тема… тема у меня стремная. Но пока катит. Дальше посмотрим. Расскажу, если интересно. Только не по телефону. Мало ли, вдруг у вас труба на кнопке.
– Тема, говоришь? Так чего ж ты, черт немытый, на старика полез, если тема рулит?! – угрожающе процедил Витек, отбросив «комитетскую» сдержанность и снова став самим собой. Наезды у него получались отлично, как в хорошем гангстерском кино. Случалось, особо впечатлительные и хлипкие барыги даже ссались от страха, едва он рот открывал. – Ты знаешь, кто для нас отец Иоанн, лошара?! Да мы ему с девяносто третьего года лавэ на ремонт и роспись храма засылаем! Он всех наших и их родню венчал и отпевал, всех детей крестил! Да за такое тебя на куски порвать мало, понял, прыщ гнойный?!
– Я уже, кажется, сказал – я не знал, что батюшка под вами, – чуть менее решительно напомнил отморозок. – Поэтому готов немедленно вернуть «Ниву» и бабки вместе со второй частью штрафа. Сто штук – по-моему, более, чем достаточно для извинения. Вы сейчас, походу, на московской трассе, по дороге в Питер. Отец вам адрес моей хаты дал, можем не откладывать, а встретиться прямо у подъезда. Скажем… через два часа. Тачка стоит во дворе, без единой царапины. Убедитесь сами. Я вам отдаю ключи и бабки, вы мне расписку. И разбежались, без претензий. Вы нас не знаете, мы – вас. Согласны?
– Ладно, – помолчав, сказал Витек, – перхоть подъяичная, живи. Через два часа у подъезда. Придешь один. И учти, фраер, если вдруг какая лажа, считай, отцу твоему с матерью, дружкам и бабе с выродком пиздец сразу приснился. Тебе – само собой. На Луне найдем и живьем в серной кислоте искупаем. Лейтенант у меня такие забавы очень любит. Всосал, защекан задроченный?
– Да. Спасибо, мужики. Накладок не будет. Не в моих интересах. Извините еще раз, что так вышло, – напоследок вовсе уж пополз на брюхе собеседник Витька, прежде чем напомнить браткам адрес, куда надлежало приехать за деньгами и машиной, и отключиться.
– Похоже, Димыч, сегодня у нас с тобой удачный день, – убрав телефон в карман, Витек закурил и довольно оскалился. – Сто косых, как с куста. Если бы такие сладкие лохи хоть по одному в месяц регулярно обламывались, не жизнь – малина.
– Что-то Фрол не звонит, – напомнил Годзила. – Хотя обещал. Видать Рэмбо не до того сейчас, а шеф такие темы без санкции босса не решает. Что делать будем? Перезвоним, или сами с фраером разберемся?
– Сейчас, погоди, – Витек снова взял трубку. Дождался соединения. Бросил бодро: – Алло, шеф. Тут такая тема, – и в нескольких предложениях нарисовал начальнику охраны Невского ситуацию, не упоминая лишь о полученных в качестве откупного деньгах. Долго слушал ответ, темнея лицом, буркнул короткое «понял» и захлопнул крышку. Нахмурился. Катнул желваки. Глянул на Годзилу и произнес тихо:
– У хозяина большая засада, брат. Аллу ночью убили, секретаршу. Любил он ее, говорят. Прямо в подъезде, суки, подкараулили, прикинь. На Садовой. Дворник сегодня утром в подвале труп нашел. Фрол говорит, на теле живого места нет. Перед смертью ее связали и изнасиловали. А потом расписарили лицо розочкой от бутылки и загнали ее между ног. Сейчас в офисе фирмы менты.