Река течет спокойно, и плот продвигается по ней с крайней медлительностью. Среди членов отряда царит молчание. Кто-то гибнет от крохотной стрелы, пущенной невидимым врагом. Карвахаль пытается обратить одного из индейцев в христианство и убедить его, что в Библии содержится слово Божье. «Бог не разговаривает», — отвечает индеец и отбрасывает книгу, после чего его убивают. Вскоре погибает Гусман. Агирре приказывает солдатам повесить Урсуа. Плот проплывает мимо индейцев, которые оживленно скачут по берегу и кричат от радости. Их жесты можно трактовать примерно так: «Вот плывет свежее мясо!».
Испанцы поджигают встретившуюся деревню и находят соль, которой долгое время были лишены. Невеста Урсуа исчезает в лесу. По приказу Агирре казнят солдата, хотевшего повернуть назад. Все больше испанцев гибнет от рук невидимых врагов. Плот начинает дрейфовать по кругу. Члены отряда окончательно падают духом. Люди утомлены и измотаны. Они видят корабль на верхушке дерева. Карвахаль, а вслед за ним и дочь Агирре гибнут от стрел. На плоту, захваченном обезьянами, Агирре произносит монолог о своих грядущих завоеваниях («Мы поставим на сцене Историю, как в театре ставят трагедии»).
♦ После ряда полнометражных и короткометражных картин, в большей или меньшей степени авангардных и адресованных ограниченному кругу зрителей (за исключением фильма Даже карлики начинали с малого, Auch Zwerge haben klein angefangen, 1970), в 1972 г. Херцог снимает великолепный документальный фильм об инвалидах (Страна молчания и темноты, Land des Schweigens und der Dunkelheid) и создает Агирре, впервые вынося свою оригинальность и универсальность на суд широкой публики. Этим фильмом в творчестве Херцога открывается краткий период гениального творческого подъема (1972–1974), когда он уже сформулировал интересующие его темы, но еще не начал повторяться. В Агирре возрождается вся сила немецкого романтизма. В исступленной мегаломании своего героя поэт и провидец Херцог рассматривает жажду власти как погоню за несбыточной мечтой, абсолютом, пустотой. Торжественная неспешность изображения и повествования, захватывающее действие на фоне пышной и смертельно опасной природы продвигают сюжет от неумолимого стремления к цели, через неизбежную остановку при встрече с препятствиями к финальному поражению и к бессмысленной славе. Такое поражение не принесет никаких исторических плодов, и лишь искусство способно придать ему смысл и подарить некое эстетическое оправдание. Эта задача решается изумительным стилем Херцога, показывающим онтологическую абсурдность колонизации и миссионерства.
N.В. Съемки фильма проходили в крайне тревожной, опасной и конфликтной обстановке. Херцог увлекательно рассказывает об этом в интервью Симону Мизрахи в пресс-релизе фильма. В частности, он говорит: «Честно говоря, чаще всего риску подвергались мы с оператором. Мы были единственными членами съемочной группы, которым требовалась полная свобода передвижения по плоту. Остальные были привязаны к плоту веревками. Если бы кого-то смыло волной, мы могли его вытащить. Кого угодно, кроме меня и оператора: нас привязывать было нельзя — мы должны были быть повсюду одновременно». В фильме использовалось очень мало чистового звука. Сам Херцог предпочитает переозвученную немецкую версию картины.
БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (447 планов; особо отмечены планы длиной более 30 сек) в журнале «L'Avant-Scène», № 210 (1978). Первая версия сценария (проза с небольшим вкраплением диалогов) в книге Вернера Херцога (Werner Herzog, Scénarios, Hachette POL, 1981). В эту книгу, впервые опубликованную в Мюнхене (Skellig, München, 1977), также включены сценарии Признаки жизни (Lebenszeichen, 1968), Даже карлики начинали с малого, Фата Моргана (Fata Morgana, 1971).
Airplane!
Самолет!
1980 — США (85 мин)
· Произв. PAR, Howard W. Koch Production (Джон Дэйвисон)