Неуклюжесть драматургической конструкции только усиливает необычность фильма. По правде говоря, развитие сюжета, разложенное на 3 этапа, где беспорядочно смешиваются объективная точка зрения рассказчика и субъективная точка зрения детей, играет в фильме гораздо меньшее значение, нежели атмосфера и персонажи. Нелепо утверждать, как это иногда делается, что Мичам играет здесь лучшую свою роль или же что он был открыт благодаря этому фильму (!), однако не вызывает сомнений, что его персонаж обладает незаурядной оригинальностью. В нем есть что-то от Синей Бороды, Людоеда и всех сказочных чудовищ, поражающих детское воображение. Во многом благодаря финальной сцене ареста некоторые видят в Пауэлле фигуру, заменяющую детям отца. Хотя такое психоаналитическое толкование очевидно приветствуется самой сутью картины, оно не отвечает на все вопросы и рискует оказаться безосновательным.
Фильм поражает прежде всего красотой своей формы. Эта красота многим обязана операторской работе Стэнли Кортеса. Декорации, вдохновленные готикой и экспрессионизмом, воскрешают в памяти скандинавский мир и, в частности, вселенную Дрейера. Интерьеры (воссозданные в студии), несмотря на свою разнородность, объединены нереальной — и даже сюрреалистической — атмосферой, придающей фильму причудливую связность. Некоторые образы и сцены выходят за пределы рационального восприятия, и забыть их невозможно: труп Шелли Уинтерз под водной толщей; религиозный гимн, который на 2 голоса распевают Лиллиан Гиш, сидящая на веранде с ружьем в руках, и Роберт Мичам, следящий за ней из сада. Фильм снят в темных тонах, но при этом совсем не пессимистичен. Важная часть его посыла (выраженная в последней части) показывает, что природная выносливость и невинность детей могут справиться с безумием, алчностью и злобой, обуревающими многих взрослых. Но что станет с этими детьми, когда они вырастут?
БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги во 2-м томе книги «Эйджи в кино» (Aigee on Film, New York, McDowell, Obolensky, 1960; переиздана в Лондоне — London, Peter Owen, 1965). Текст почти идентичен окончательной версии фильма. Также сюда включен сценарий Африканской царицы, The African Queen* и материал по проекту Hoa-Hoa, Noa Noa (жизнеописание Гогена), который так и не был закончен. Фр. перевод обоих сценариев (Flammarion, 1988). Сценарий также опубликован в журнале «L'Avant-Scène», № 202 (1978). Также см. книгу Чарльза Тэйтума-мл., посвященную фильму (Éditions Yellow Now, Crisnée, Belgique, 1988).
The Night of the Iguana
Ночь игуаны
1964 — США (115 мин)
· Произв. MGM, Seven Aits (Рэй Старк)
· Реж. ДЖОН ХЬЮСТОН
· Сцен. Энтони Вайллер и Джон Хьюстон по одноименной пьесе Теннесси Уильямза
· Опер. Габриэль Фигероа
· Муз. Бенджамин Фрэнкел
· В ролях Ричард Бёртон (преподобный Т. Лоренс Шеннон), Ава Гарднер (Максин Фолк), Дебора Керр (Ханна Джелкис), Сью Лайон (Шарлотта Гудолл), Джеймс Уорд (Хэнк Проснер), Грэйсон Холл (Джудит Феллоуз), Сирил Делеванти (старый поэт).
Ларри Шеннон, священник-алкоголик, отлученный от прихода, становится гидом в Мексике. Он ведет за собой группу американцев, и нимфетка Шарлотта Гудолл не дает ему проходу. Их застает вместе руководительница группы, фрустрированная пуританка; она хочет донести на Ларри начальству и добиться его увольнения. Не зная, что делать, Ларри располагает группу в одиноком отеле на морском берегу в Мисмалойе, которым некогда управлял его друг Фред. Но Фред умер, и теперь в отеле хозяйничает его жена Максим. Муж Максин был очень стар, и Максин привыкла к обществу 2 «пляжных мальчиков», которых частенько выводит на ночные прогулки по морскому песку Ларри просит Максин помочь ему вновь подружиться с этой разношерстной группой туристов.