Доктор, подымим вместе перед сном? Сон короткий у больных. Говорят, что здесь сумашедший дом, Но ты-то знаешь кто здесь псих, Ты-то знаешь кто здесь псих.
— Скрипач ростовский Моня
* * *
Скрипач ростовский Моня Когда-то бог симфоний Играет каждый вечер
в ростовском кабаке. Костюмчик так, не очень, Но чистый, между прочим, И кое-что в потертом кошельке.
Скрипач еврейский Моня, Ты долго жил — ты понял: Без мрака нету света,
без горя нет удач. Услышь, как скрипка стонет В солдатском эшелоне, Ты вспомни, Моня, вспомии
и поплачь.
Здравствуйте, гости!
Ай, не надо, ай, бросьте.
Здравствуйте, гости
дорогие мои!
Столик ваш справа.
"Моня, бис!" "Моня, браво!"
Моня не гордый,
он живет на свои.
Скрипач а идиш Моня, В своих сухих ладонях Ты держишь мое сердце,
как горло держит стих. Смычком едва касаясь Завитых струн-красавиц, Грехи мои больные отпусти.
Играй, маэстро Моня! Скрипач всегда в законе. Когда задуют ветры
и душу замутит, Тогда к тебе приду я И всех как ветром сдует, И мы споем наш старенький мотив.
Здравствуйте, гости!
Ай, не надо, ай, бросьте.
Здравствуйте, гости
дорогие мои!
Столик ваш справа.
"Моня, бис!" "Моня, браво!"
Моня не гордый,
он живет на свои.
Постушай меня, Моня, Я вечно на перроне, Я трусь об них, как трется
о струны канифоль. Но каждый раз в вагоне Пассажи твои, Моня, Снимают враз мне головную боль.
Здравствуйте, гости!
Ай, не надо, ай, бросьте.
Здравствуйте, гости
дорогие мои!
Столик ваш справа.
"Моня, бис!" "Моня, браво!"
Моня не гордый,
он живет на свои.
Посвящение Б.Окуджаве (Ах, не вините меня в том,)
E7 Am Ах, не вините меня в том,
G7 C Что опоздал чуть-чуть,
Dm Am Грозди рябины под окном
E7 Am A7 Мне не дают никак уснуть.
Dm Am Грозди рябины под окном
E7 Am Мне не дают никак уснуть.
Как часто от себя бежим И долго маемся. За занавесочкою лжи Что ж не раскаиваемся?
Что ж не поверим, не простим, Не подадим руки? Может быть все от глупости, Только не все мы дураки.
Гляньте за птичками в раю Вечная очередь, И я покорнейше стою Вместе со всеми прочими.
— ДУМА
В поле, что за дальним полустанком,
где война рассвет тревожит, Ваня Есипов сказал: "Что ж, мы лошадей с их тонкой кожей На броню пошлем, на танки, нешто вышли из ума?
Братья, кто — то сын здесь, кто — то батя, Кто — то бабу знал, кто юбки не видал, не вышел год. Ляжем все одно на пули вражьи, Да коней гривастых, чутких жалко класть под пулемет.
Отпустите коней, мужики,
отпустите коней мужики.
Отпустите коней, отпустите коней,
отпустите коней мужики.
Братья, как вино на белу скатерть
кровь прольется поутряни, И зима придет ко мне. Братья, видно, вышло помирать нам…" И побрел тихонько Ваня седла стаскивать с коней.
Солнце ковыли зазолотило, казачков перекрестило, Без коней куда уйдут… А кони мчались к дому — не догонишь… Ровно двадцать Ване было в сорок первом злом году.
Каботажный пароход
Cm D+5 Gm Каботажный параход разрезает волны, G7 Cm Юность возвращает нас на теплый юг. Am7-5 D-9 Am7-5 D-9 Пляжа поясок, золотой песок Am7-5 D7 Gm И твои глаза, мой милый, нежный друг. Cm7 F7 Ленивый пляж
B+7 Нас вновь зовет к себе на праздник D-9 Am7-5 D7 Gm Соленых губ и загорелых тел…
Cm7 F7 В сиянье брызг
B+7 Дельфинья стая солнце дразнит…
D-9 D7 Gm Вернемся в дом, который нас согрел.
Cm7 Проснись,
F7 B+7 Пролети, как тогда, над волной…
B7 Eb+7 Этот мир за кормой мой и твой.
D7 Gm7 Cm7 Проснись, коснись,
F7 B+7 Ты руки моей тихо коснись
B7 Eb+7 D7 И, забыв о невзгодах, усни, усни.
Там с крутых отвесных скал мальчики ныряют Бронзовые стрелы в небе голубом. Дни чудесные… Помнишь, вместе мы На камнях замшелых свой искали дом? Прохладой ночь Спускалась к шелесту прибоя, И струны в ней звучали, как орган. В немом кино Нужна нам музыка порою, Чтоб все понять, не глядя на экран.
Проснись, Пролети, как тогда, над волной… Этот мир за кормой мой и твой. Проснись, коснись, Ты руки моей тихо коснись И, забыв о невзгодах, усни, усни.
Каботажный параход разрезает волны, Юность возвращает нас на теплый юг. Пляжа поясок, золотой песок И твои глаза, мой милый, нежный друг. Ленивый пляж Нас вновь зовет к себе на праздник Соленых губ и загорелых тел… В сиянье брызг Дельфинья стая солнце дразнит… Вернемся в дом, который нас согрел.
— МУЗЫКА
Не молчи, рояль, днем и ночью в мире звуков я То звучит в груди любовь моя, то звучит в груди любовь моя. Пусть родиться волшебный свет, что в ночи озарит мой путь, Пусть удачи глотнет поэт в миг, когда больше не уснуть.
И, как птицы, из-под пера в небо ринутся сотни слов, И на клавишах до утра будет торжествовать, любовь. И на клавишах до утра будет торжествовать, Будет торжествовать любовь, любовь.
Не молчи, прошу. Голову мне кружит весен шум, Только лишь любовью я дышу, лишь одной любовью я дышу. Лишь теперь понял я, как стар этот мир, как же он устал, Если даже для нас двоих, он так тесен для нас двоих.
Как же все поместилось в нем, сколько вытерпел этот мир, Если все то, о чем мы поем, разбивалось о твердь земли, Если все то, о чем мы поем, разбивалось о твердь, Разбивалось о твердь земли, земли.
очь прошла, и в ней растворились судьбы двух людей. Одного из них ты пожалей, одного из них ты пожалей. Дай, рояль, мне один лишь шанс, песню дай ту, которой нет. А потом пусть покинет душа мое тело, избавив от бед.
И, как птицы, из-под пера в небо ринутся сотни слов, И на клавишах до утра будет торжествовать, любовь. И на клавишах до утра будет торжествовать, Будет торжествовать любовь, любовь.
— ОСЕ ЯЯ ПЕС Я
Улетают от нас эти теплые дни, Растворятся в былом они. До свиданья, лета дни. Ожерелья жемчужного матовый блеск Вдруг увижу я в росной траве. Как уже по-осеннему холоден лес И прозрачен поляны свет. Осень с себя платье снимает, Катится жизни клубок.
Осень рыжим хвостом заметает следы, Но окутал мой дом лета дым. И, как искорка, в нем вьешься ты. Вдаль поманит вишневого дерева цвет, Запах солнца в ладонях твоих. Но растаял давно в небе солнечный след, Самолетом на черный стих. Тонкая нить соединяет нас паутиной дорог, Тонкая нить…
Улетают от нас эти теплые, Эти теплые летние дни, летние дни.
— Ты когда-то была молодая
Ты когда-то была молодая, Незабудки вплетал в твои косы. Ты судьбою своею играя, Ни часов не считала, ни дней. Сколько их пролетело, бог знает, Сколько в травах оставлено росных… Ты когда-то была молодая Забываюсь и вижу во сне.
Проплывают вдоль берега листья, С кленов падают так неохотно. Осень рыжим хвостом своим лисьим Обметает пустеющий лес. И рябины багряные кисти а природы печальных полотнах, И под крыльями птиц перелетных Ветхий сруб, покосившийся крест.
Это было счастливое время, Время нашей любви упоенной, Время грусти на стылых перронах, Разлучающих не навсегда. И алели тюльпанов бутоны, Разрывая полночную темень, В пору ту, когда голос был звонок И когда ты была молода.
В среброликой ночи пусть в окно Постучит поздний путник. Был я счастлив с тобой, Только время ушло, И взмахнула любовь лебединым крылом, И растаяла в небе несбывшимся сном.
— ПЕС Я О ВЕРЕ
Ничего, что день холодный и серый, И что путь далекий — тоже не важно. Все добро мое сейчас — это Вера, Немудрящий скарб, зато не продажный.
Голубей кормит — не хитра забава, А спроси их, голубей: "Что вам нужно: Воспарить и улететь к росным травам Иль за крошками гонять стайкой дружной?"
Вы не ждите. Не скажу «отрекаюсь». На костре гореть огнем — мое право! Верь мне, Авель, я твой брат да не Каин, Ни кинжала не держу, ни отравы.
Наконец-то в парусах ветер свежий, Суматошных перемен добрый вестник. Вместе с Верою отыщем адежду, А Любовь сама найдет нас по песням.